Какое звание было у власика. Судебное дело И

Особое место в семье И. В. Сталина занимал генерал Н. С. Власик. Он был не просто начальником охраны, под неусыпным оком которого находился весь сталинский дом. После смерти Н. С. Аллилуевой он был также воспитателем детей, организатором их досуга, хозяйственным и финансовым распорядителем.

В советской и зарубежной прессе с легкой руки Светланы Аллилуевой его нарекут Николаем Сергеевичем, грубым солдафоном, грубым и властным начальником охраны находившимся около Сталина с 1919 года. Так ли все это? Обратимся к некоторым архивным документам.

«Я, Власик Николай Сидорович, 1896 года рождения, уроженец деревни Бобыничи Слонимского района Барановичскои области, белорус, член КПСС с 1918 г., генерал-лейтенант - писал он в автобиографии. - Был награжден тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, Кутузова I степени, медалями: „20 лет РККА“, „За оборону Москвы“, „За победу над Германией“, „В память 800-летия Москвы“, „30 лет Советской Армии и Флота“, имею почетное звание „Почетный чекист“, которое мне присваивалось дважды с вручением нагрудного знака.

В охране И. В. Сталина Н. С. Власик появился в 1931году. До этого служил в органах ВЧК-ОГПУ. Рекомендовал его на этот пост Менжинский. До 1932 года его роль была незаметна. По городу Сталин предпочитал передвигаться без охраны, а в Кремле и тем более.

Главное в его деятельности занимала охрана дачи. С 1934 года обслуга дачи начала меняться, а всех вновь принимаемых зачисляли в штат ОГПУ, а потом НКВД, присваивая воинские звания. Оставшись без жены, Сталин с помощью Власика стал налаживать свой быт. Дача в Зубалове была оставлена Сергею Яковлевичу Аллилуеву с женой где комендантом был Сергей Александрович Ефимов. Дача в Кунцеве, старинная усадьба по Дмитровскому шоссе - Липки, дачи в Рице, Крыму, на Валдае подчинялись вместе со штатом охраны, горничных, экономок и поваров Власику.

Больше всех в охране семьи Сталина продержались два человека - няня Светланы Бычкова и сам Власик. Остальные менялись. Почти шесть лет пробыла экономкой двоюродная сестра жены Л. П. Берия майор Александра Николаевна Накашидзе, которая ходила с детьми в театры, проверяла выполнение ими домашних заданий и докладывала об этом Власику. В школу и из нее детей возили на машине в сопровождении офицеров охраны, и распространялось это на всех - Якова, Василия и Светлану. Эту функцию выполняли И. И. Кривенко, М. Н. Климов и другие.

Занятая обслугой семьи Сталина, охрана жила хорошо, в званиях не задерживались, с продуктами и жильем проблем не было. Все это они получали, за редким исключением, быстро.

А. Н. Накашидзе после появления в Москве довольно скоро стала майором, перетащила к себе поближе мать, отца, сестру и двух братьев, получивших квартиры, дачи.

Все сотрудники охраны обеспечивались специальными продуктовыми пайками. Этот вопрос был санкционирован самим И. В. Сталиным и специальным решением Совета Министров.

На плечах Н. С. Власика лежали практически все бытовые проблемы главы государства. В 1941 году в связи с возможностью падения Москвы он был направлен в Куйбышев. На него был возложен контроль подготовки условий для переезда сюда правительства. Непосредственным же исполнителем был в Куйбышеве начальник главного строительного управления НКВД генерал Л. Б. Сафразьян.

Для И. В. Сталина в Куйбышеве было подготовлено большое здание обкома, несколько колоссальных бомбоубежищ и дач на берегу Волги, а для детей - особняк на Пионерской улице с двориком, где раньше располагался музей.

Везде Н. С. Власик сумел почти в точности воссоздать московскую обстановку, которую любил Сталин. Дети членов правительства обучались здесь в специальной школе.

В Куйбышеве родился и первый внук Сталина - Саша, сын Василия.

Дети и близкие смотрели фильмы, кинохронику прямо у себя дома, в коридоре, за что Власик удостоился похвалы. Сумел ли Власик стать для детей Сталина умелым опекуном и был ли он хорошим помощником последнего? Если судить по воспоминаниям детей и внуков, то нет.

15 декабря 1952 года он был арестован. В это время он занимал должность начальника Главного управления охраны Министерства государственной безопасности СССР. Суд состоялся 17 января 1955 года. Материалы судебного дела дают нам возможность понять жизнь, характер, личность, моральный облик Власика, должностных лиц его окружения и так называемых друзей.

Председательствующий: Подсудимый Власик, признаете вы виновным себя в предъявленном обвинении и понятно ли оно вам?

Власик: Обвинение мне понятно. Виновным себя признаю, но заявляю, что никакого умысла у меня в том, что я сделал, не было.

Председательствующий: С какого времени и по какое вы занимали должность начальника Главного управления охраны бывшего МГБ СССР?

Власик: С 1947 по 1952 год.

Председательствующий; Что входило в ваши служебные обязанности?

Власик: Обеспечение охраны руководителей партии и правительства.

Председательствующий: Значит, вам было оказано особое доверие Центральным Комитетом и правительством. Как вы оправдали это доверие?

Власик: Я принимал все меры для обеспечения этого.

Председательствующий: Стенберга вы знали?

Власик: Да, я его знал.

Председательствующий: Когда вы с ним познакомились?

Власик: Точно не помню, но это относится примерно к 1934-1935 годам. Я знал, что он работал по оформлению Красной площади к торжественным праздникам. Первое время наши встречи с ним были довольно редки.

Председательствующий: Вы в то время уже находились в охране правительства?

Власик: Да, я был прикомандирован к охране правительства с 1931 года.

Председательствующий: Как вы познакомились со Стенбергом?

Власик: В то время я ухаживал за одной девушкой. Фамилия ее Спирина. Это было после того, как я разошелся со своей женой. Спирина тогда проживала в квартире на одной лестничной клетке со Стенбергами. Однажды, когда я был у Спириной, туда зашла жена Стенберга, и нас с ней познакомили. Через некоторое время мы пошли к Стенбергам, где я познакомился с самим Стенбергом.

Председательствующий: Что сближало вас со Стенбергом?

Власик: Конечно, сближение было на почве совместных выпивок и знакомств с женщинами.

Председательствующий: Для этого у него была удобная квартира?

Власик: У него я бывал очень редко.

Председательствующий: Служебные разговоры вы в присутствии Стенберга вели?

Власик: Отдельные служебные разговоры, которые мне приходилось вести по телефону в присутствии Стенберга, ничего ему не давали, так как обычно я вел их очень односложно, отвечая по телефону «да», «нет». Один раз был случай, когда я в присутствии Стенберга вынужден был разговаривать с одним из заместителей министра. Разговор этот касался вопроса устройства одного аэродрома. Я тогда сказал, что меня этот вопрос не касается, и предложил обратиться ему к начальнику ВВС.

Председательствующий: Оглашаю ваши показания, данные на предварительном следствии 11 февраля 1953 года:

«Должен признать, что я оказался настолько беспечным и политически недалеким человеком, что во время этих кутежей в присутствии Стенберга и его жены вел служебного характера разговоры с руководством МГБ, а также давал указания по службе своим подчиненным».

Вы подтверждаете эти свои показания?

Власик: Я подписал на следствии эти показания, но в них нет ни одного моего слова. Все это - формулировка следователя.

Я говорил на следствии, что не отрицаю фактов ведения мною во время выпивок со Стенбергом служебных разговоров по телефону, но заявлял, что понять из этих разговоров ничего нельзя было. Кроме того, прошу учесть, что Стенберг в течение многих лет работал по оформлению Красной площади и знал очень многое по вопросам работы органов МГБ.

Председательствующий: Вы заявляете, что в протоколе нет ваших слов. Это относится только к разбираемому нами эпизоду или ко всему делу в целом?

Власик: Нет, так это расценивать нельзя. То, что я не отрицаю своей вины в том, что мною велись разговоры служебного характера по телефону в присутствии Стенберга, это я заявлял и на следствии. Я также говорил, что в этих разговорах, возможно, затрагивались вопросы, которые могли быть знакомы Стенбергу, и он мог почерпнуть из них что-либо. Но следователь мои показания записывал своими словами, в несколько иной формулировке, чем та, которую я давал при допросах. Более того, следователи Родионов и Новиков не давали мне возможности вносить какие-либо исправления в записываемые ими протоколы.

Председательствующий: Был случай, когда вы в присутствии Стенберга разговаривали с главой правительств?

Власик: Да, такой случаи имел место. Правда, разговор сводился только к моим ответам на вопросы главы правительства, и Стенберг, кроме того, с кем я говорю, понять ничего из этого разговора не мог.

Председательствующий: Вы что же, называли главу правительства по имени, отчеству или по фамилии?

Власик: Во время разговора я называл его по фамилии.

Председательствующий: О чем был этот разговор?

Власик: Разговор шел о посылке, которую прислали главе правительства с Кавказа. Я эту посылку направил в лабораторию на анализ. Анализ требовал времени, и, естественно, посылка на некоторое время была задержана. Кто-то о получении посылки доложил ему. В результате этого он позвонил мне, стал спрашивать причины задержки передачи ему посылки, стал ругать меня за задержку и потребовал, чтобы посылка была немедленно передана ему. Я отвечал, что сейчас проверю, в каком положении дело, и доложу ему.

Председательствующий: Откуда велся этот разговор?

Власик: С моей загородной дачи.

Председательствующий: Вы сами звонили по телефону или вас вызвали к нему?

Власик: К телефону вызывали меня.

Председательствующий: Но вы могли, зная, с кем будет разговор, удалить Стенберга из комнаты.

Власик: Да, конечно, мог. И, кажется, даже я закрывал дверь в комнату, из которой вел разговор.

Председательствующий: Сколько раз вы предоставляли Стенбергу место в служебном самолете, принадлежащем Управлению охраны?

Власик: Кажется, два раза.

Председательствующий: Вы имели на это право?

Власик: Да, имел.

Председательствующий: Что, это предусматривалось какой-либо инструкцией, распоряжением или приказом?

Власик; Нет. Специальных указаний на этот счет не было. Но я считал возможным разрешить Стенбергу лететь в самолете, так как он отправлялся в рейс пустым. То же самое делал и Поскребышев, предоставляя право полета в этом самолете сотрудникам ЦК.

Председательствующий: А не значит ли это, что, в частности, у вас дружеские и приятельские отношения к Стенбергу взяли верх над служебным долгом?

Власик: Получается так.

Председательствующий: Вы выдавали пропуска для прохода на Красную площадь во время парадов своим друзьям и сожительницам?

Власик: Да, выдавал.

Председательствующий: Вы признаете, что это было злоупотреблением с вашей стороны служебным положением?

Власик: Тогда я этому не придавал особого значения. Сейчас же я расцениваю это как допущенное мною злоупотребление. Но прошу учесть, что давал я пропуска только лицам, которых хорошо знал.

Председательствующий: Но вами давался пропуск на Красную площадь некой Николаевой, которая была связана с иностранными журналистами?

Власик: Я только сейчас осознал, что совершил, давая ей пропуск, преступление, хотя тогда не придавал этому значения и считал, что ничего плохого произойти не может.

Председательствующий: Своей сожительнице Градусовой и ее мужу Шрагеру вы давали билеты на трибуны стадиона «Динамо»?

Власик: Давал.

Председательствующий: А куда именно?

Власик: Я не помню.

Председательствующий: Напоминаю вам, что, пользуясь данными вами билетами, они оказались на трибуне стадиона «Динамо» в секторе, где находились ответственные работники Центрального Комитета и Совета Министров. И вам потом звонили по этому поводу, выражая недоумение указанным фактом. Вы помните это?

Власик: Да, я помню этот факт. Но ничего плохого в результате таких моих действий случиться не могло.

Председательствующий: А вы имели право поступать так?

Власик: Теперь я понимаю, что не имел права и не должен был так поступать.

Председательствующий: Скажите, вы со Стенбергом и своими сожительницами бывали в ложах, предназначенных для охраны правительства, имеющихся в Большом театре и других?

Власик: Да, в Большом театре я был один или два раза. Вместе со мной там были Стенберг с женой и Градусова. Кроме того, мы были раза два или три в Театре Вахтангова, Театре оперетты и т. д.

Председательствующий: Вы объясняли им, что эти ложи предназначены для сотрудников охраны членов правительства?

Власик: Нет. Зная, кто я, они могли сами об этом догадаться.

«Стенбергу и сожительницам не только не положено было быть в этих ложах, но и знать о них. Я же, потеряв всякое чувство бдительности, сам посещал с ними эти ложи и, больше того, совершая преступление, неоднократно давал указание пропускать в мое отсутствие Стенберга и сожительниц в ложи для секретарей ЦК».

Это правильно? Такие случаи были?

Власик: Да, были. Но должен сказать, что в таких местах, как Театр оперетты, Театр Вахтангова, цирк и т. п., члены правительства никогда не бывали.

Председательствующий: Вы демонстрировали Стенбергу и своим сожительницам снятые вами кинофильмы о главе правительства?

Власик: Это имело место. Но я считал, что если эти фильмы снимались мною, то я имел право и показывать их. Теперь я понимаю, что этого я не должен был делать.

Председательствующий: Вы им показывали правительственную дачу на озере Рица?

Власик: Да, показывал издали. Но хочу, чтобы суд меня правильно понял. Ведь озеро Рица является местом, которое по указанию главы правительства было предоставлено тысячам людей, приезжавших туда на экскурсию. Мне специально было дано задание организовать порядок осмотра экскурсантами достопримечательностей этого места. В частности, было организовано катание на катерах, причем катера эти держали свой путь в непосредственной близости от расположения правительственных дач, и, конечно, все экскурсанты, во всяком случае большая их часть, знали, в каком месте находится правительственная дача.

Председательствующий: Но не все экскурсанты знали, какая именно дача принадлежит главе правительства, а вы об этом рассказали Стенбергу и своим сожительницам.

Власик: Ее местонахождение знали все экскурсанты, что подтверждается многочисленными агентурными материалами, имевшимися в то время у меня.

Председательствующий: Какие еще секретные сведения вы разглашали в разговорах со Стенбергом?

Власик: Никаких.

Председательствующий: Что вы рассказывали ему о пожаре на даче Ворошилова и о погибших там материалах?

Власик: Точно я об этом не помню, но разговор об этом имел место. Когда я однажды попросил у Стенберга лампочки для елки, то как-то попутно рассказал ему, какие бывают случаи при неосторожном обращении с электроосвещением елки.

Председательствующий: Вы рассказывали ему о том, что именно погибло при этом пожаре?

Власик: Возможно, что я сказал ему, что при пожаре на даче погибли ценные исторические фотодокументы.

Председательствующий: Вы имели право сообщать ему об этом?

Власик: Нет, конечно, не имел. Но я не придавал тогда этому значения.

Председательствующий: Вы говорили Стенбергу, что в 1941. году вы выезжали в Куйбышев для подготовки квартир членам правительства?

Власик: Стенберг тоже в тот период вернулся из Куйбышева, и разговор о моей поездке в Куйбышев у нас был, но что именно я ему говорил, не помню.

Председательствующий: Вы рассказывали Стенбергу, как однажды вам пришлось организовать обман одного из иностранных послов, который хотел проверить, находится ли тело Ленина в Мавзолее, для чего он принес к Мавзолею венок.

Власик: Точно не помню, но какой-то разговор об этом был.

«Секретные сведения я выбалтывал Стенбергу только из-за своей беспечности. Вот, например, в годы войны, когда тело Ленина было вывезено из Москвы, один из иностранных послов, решив проверить, находится ли оно в Москве, пришел возложить венок в Мавзолей. Об этом мне доложили по телефону на дачу, когда у меня находился Стенберг.

После разговора по телефону я рассказал Стенбергу об этом случае и сказал, что для обмана посла пришлось венок принять и выставить у Мавзолея почетный караул.

Были и другие подобные случаи, но я их не помню, потому что этим разговорам не придавал значения и считал Стенберга честным человеком».

Это правильные Ваши показания?

Власик: Я говорил следователю, что, возможно, был случай, когда мне звонили по телефону. Но присутствовал ли Стенберг во время разговора на эту тему, я не помню.

Председательствующий: Рассказывали ли вы Стенбергу об организации охраны во время Потсдамской конференции?

Власик: Нет. Об этом я ему не говорил. Когда я приехал из Потсдама, то Стенбергу мною был показан кинофильм, который я снял в Потсдаме во время конференции. Так как в этом кинофильме я был заснят в непосредственной близости от охраняемого, то он не мог не понять, что организацией охраны руководил я.

Председательствующий: Подсудимый Власик, скажите, вы раскрыли перед Стенбергом трех секретных агентов МГБ, - Николаеву, Гривову и Вязанцеву?

Власик: Я говорил ему о назойливом поведении Вязанцевой и при этом высказал мысль, что она, может быть, связана с милицией.

«От Власика мне лишь известно, что моя знакомая Гривова Галина Николаевна (работающая в тресте внешнего оформления Моссовета) является агентом органов МГБ, а также, что его сожительница Вязанцева Валентина (отчество не знаю) тоже сотрудничает с органами МГБ.

Больше о работе органов МГБ Власик мне ничего не рассказывал».

Власик: Я говорил Стенбергу, что Вязанцева каждый день звонила мне по телефону и просила встретиться с ней. На основании этого и того, что она работала в какой-то продовольственной палатке, я сказал Стенбергу, что она «трепло» и, по всей вероятности, сотрудничает с уголовным розыском. Но о том, что она является секретным агентом МГБ, я Стенбергу не говорил, так как сам не знал об этом. Должен сказать, что Вязанцеву я знал еще маленькой девочкой.

Председательствующий: Вы показывали Стенбергу агентурное дело на него, которое велось в МГБ?

Власик: Это не совсем так. В 1952 году, после приезда из командировки с Кавказа, меня к себе вызвал зам. министра госбезопасности Рясной и дал агентурное дело на Стенберга. При этом он сказал, что в этом деле есть материал и на меня, в частности, о моих служебных разговорах по телефону. Рясной сказал, чтобы я ознакомился с этим делом и изъял из него то, что считал бы необходимым. Я со всем делом не знакомился. Прочитал я только справку - представление в ЦК на арест Стенберга и его жены. После этого я пошел к министру Игнатьеву и потребовал, чтобы он принял решение в отношении меня, Игнатьев мне сказал, чтобы я вызвал к себе Стенберта и предупредил его о необходимости прекращения всяких встреч с неподобающими людьми. Дело он приказал сдать в архив и в случае возникновения какого-либо разговора об этом ссылаться на его указания. Я вызвал Стенберга и сказал ему, что на него заведено дело. Потом показал ему фотографию одной женщины, имевшуюся в этом деле, и спросил, знает ли он ее. После этого я задал ему несколько вопросов, интересуясь его встречами с разными лицами, в том числе и встречей с одним иностранным корреспондентом. Стенберг ответил, что он с ним случайно встретился на Днепрогэсе и больше никогда не видел. Когда же я заявил ему, что в деле имеются материалы, свидетельствующие о том, что он с этим корреспондентом встречался в Москве, уже будучи со мной знакомым, Стенберг заплакал. Я спросил его то же самое и о Николаевой. Стенберг опять заплакал. После этого я повез Стенберга к себе на дачу. Там, чтобы успокоить его, я предложил ему выпить коньяку. Он согласился. Мы с ним выпили по одной-две рюмки и стали играть в бильярд.

Об этом деле я никогда никому не рассказывал. Когда же меня сняли с должности, я запечатал дело Стенберга в пакет и вернул Рясному, не изъяв из него ни одной бумажки.

«Когда я поздно вечером в конце апреля 1952 года явился по вызову Власика к нему на службу в здание МГБ СССР, он, предложив закурить, заявил мне: „Я тебя должен арестовать, ты шпион“. На мой вопрос, что это значит, Власик сказал, указывая на лежавшую перед ним на столе объемистую папку: „Вот здесь собраны все документы на тебя. Твоя жена, а также и Степанов тоже американские шпионы“. Далее Власик сообщил мне, что Николаева Ольга Сергеевна (Власик ее называл Лялькой) на допросе в МГБ показала о том, что будто бы я вместе с ней бывал в посольствах, а также с иностранцами посещал рестораны. Показания Николаевой мне зачитывал Власик, в них шла речь о каком-то Володе, с которым Николаева вместе с иностранцами бывала в ресторанах.

Перелистывая объемистую папку, Власик показал мне фотокопию документа о моем переходе в советское гражданство. При этом он спросил, был ли я шведским подданным. Я тут же напомнил Власику о том, что в свое время я подробно рассказал ему как о себе, так и о своих родителях. В частности, я сообщил тогда Власику, что до 1933 года являлся шведским подданным, что в 1922 году выезжал вместе с Камерным театром за границу, что мой отец уехал из Советского Союза в Швецию и там умер и т. д.

Просматривая на меня материалы, Власик показал мне фотокарточку Филипповой и спросил, кто она такая. Кроме того, в этом деле я видел еще ряд фотоснимков. Власик спрашивал также, были ли я и моя жена Стенберг Надежда Николаевна знакомы с американцем Лайонсом; был ли мой брат знаком с Ягодой, кто давал мне рекомендацию при вступлении в советское гражданство и т. д.

В заключение этого разговора Власик сообщил, что дело на меня он передает в другой отдел (Власик назвал этот отдел, но он не сохранился в моей памяти), и просил меня, чтобы о вызове к нему и содержании разговора я никому не говорил.

…Власик мне сказал, что «вас (имея в виду меня, мою жену, Надежду Николаевну, и Степанова) хотели арестовать, но мой парень вмешался в это дело и задержал ваш арест».

Показания свидетеля правильные?

Власик: Они не совсем точные. Я уже показал суду, как было все это в действительности.

Председательствующий: Но вы сказали Стенбергу, что только ваше вмешательство предотвратило арест его и его жены.

Власик: Нет, этого не было.

Председательствующий: Но, показывая Стенбергу материалы агентурного дела на него, вы тем самым раскрывали методы работы органов МГБ.

Власик: Тогда я этого не понимал и не учитывал всю важность проступка.

Председательствующий: Вы говорили Стенбергу, что готовится Потсдамская конференция до того, как это было известно всем официально?

Власик: Нет, этого не было.

Председательствующий: Подсудимый Власик, вы хранили у себя на квартире секретные документы?

Власик: Я собирался составить альбом, в котором в фотографиях и документах была бы отражена жизнь и деятельность Иосифа Виссарионовича Сталина, и поэтому у меня на квартире были кое-какие данные для этого. Кроме того, у меня обнаружены агентурная записка о работе Сочинского горотдела МВД и материалы, касающиеся организации охраны в Потсдаме. Я считал, что эти документы не представляют особой секретности, но, как сейчас вижу, часть из них я должен был сдать на хранение в МГБ. У меня они хранились запертыми в ящиках стола, а за тем, чтобы в ящики никто не лазил, следила жена.

Председательствующий: Подсудимый Власик, вам предъявляется топографическая карта Кавказа с грифом «секретно». Вы признаете, что не имели права хранить на квартире эту карту?

Власик: Тогда я не считал ее секретной.

Председательствующий: Вам предъявляется топографическая карта Потсдама с нанесенными на ней пунктами и системой охраны конференции. Могли вы такой документ держать у себя на квартире?

Власик: Да, не мог. Я забыл эту карту сдать после возвращения из Потсдама, и она находилась у меня в ящике стола.

Председательствующий: Предъявляю вам карту Подмосковья с грифом «секретно». Где вы ее хранили?

Власик: В ящике стола на моей квартире на улице Горького, там же, где были обнаружены и остальные документы.

Председательствующий: А где хранились агентурная записка о лицах, проживавших на Метростроевской улице, агентурная записка о работе Сочинского горотдела МВД, графики движения правительственных поездов?

Власик: Все это вместе хранилось в ящике письменного стола на моей квартире.

Председательствующий: Откуда вам известно, что эти документы не были предметом осмотра со стороны кого-либо?

Власик: Это исключено.

Председательствующий: Вы знакомы с заключением экспертизы по этим документам?

Власик: Да, знаком.

Председательствующий: Вы согласны с выводами экспертизы?

Власик: Да, сейчас я все это очень хорошо осознал.

Председательствующий: Покажите суду, как вы, используя свое служебное положение, обращали в свою пользу продукты с кухни главы правительства?

Власик: Я не хочу оправдываться в этом. Но мы были поставлены в такие условия, что иногда приходилось не считаться с затратами для того, чтобы обеспечить питание в определенное время. Каждый день мы ставились перед фактом изменения времени приема им пищи, и в связи с этим часть ранее приготовленных продуктов оставалась неиспользованной. Эти продукты нами реализовывались среди обслуживающего персонала. После того как среди сотрудников появились нездоровые разговоры вокруг этого, то я вынужден был ограничить круг лиц, пользовавшихся продуктами. Сейчас я понимаю, что, учитывая тяжелое время войны, я не должен был допускать такого использования этих продуктов.

Председательствующий: Но ведь ваше преступление заключается не только в этом? Вы же посылали на правительственную дачу автомашину за продуктами и коньяком для себя и своих сожительниц?

Власик: Да, такие случаи были. Но за эти продукты я иногда платил деньги. Правда, были случаи, что они доставлялись мне бесплатно.

Председательствующий: Это является воровством.

Власик: Нет, это злоупотребление своим положением. После того как я получил замечание от главы правительства, я прекратил это.

Председательствующий: С какого времени началось ваше морально-бытовое разложение?

Власик: В вопросах несения службы.я был всегда на месте. Выпивки и встречи с женщинами были за счет моего здоровья и в свободное время. Признаю, что женщин у меня было много.

Председательствующий: Глава правительства вас предупреждал о недопустимости такого поведения?

Власик: Да. В 1950 году он говорил мне, что я злоупотребляю отношениями с женщинами.

Член суда Коваленко: Саркисова вы знали?

Власик: Да, он был прикреплен к Берии в качестве охраны.

Член суда Рыбкин: Он рассказывал вам, что Берия развратничает?

Власик: Это ложь.

Член суда Рыбкин: Но вы же признавали факт, что вам сообщили однажды о том, что Саркисов выискивал на улицах подходящих женщин и затем возил их к Берии.

Власик: Да, я получил об этом агентурные материалы и передал их Абакумову. Абакумов взял на себя разговор с Саркисовым, а я от этого устранился, так как считал, что не мое дело вмешиваться в это, ибо все было связано с именем Берии.

Член суда Рыбкин: Вы показывали, что когда вам доложил Саркисов о разврате Берии, то вы заявили ему, что нечего вмешиваться в личную жизнь Берии, а надо охранять его. Это имело место?

Власик: Нет, это ложь. Ни Саркисов, ни Надарая мне об этом не докладывали. Саркисов однажды обратился ко мне с просьбой выделить ему автомашину для хозяйственных нужд, мотивируя это тем, что ему иногда приходится, выполняя задание Берии, использовать «хвостовую» машину. Для чего конкретно нужна была эта машина, мне неизвестно.

Член суда Рыбкин: Подсудимый Власик, как вы могли допустить огромный перерасход государственных средств по вашему управлению?

Власик: Должен сказать, что грамотность у меня сильно страдает. Все мое образование заключается в 3 классах сельскоприходской школы. В финансовых вопросах я ничего не понимал, и поэтому этим ведал мой заместитель. Он меня неоднократно заверял в том, что «все в порядке».

Должен также сказать, что каждое намечаемое нами мероприятие утверждалось в Совете Министров СССР и только после этого проводилось в жизнь.

Член суда Рыбкин: Что вы можете показать суду о пользовании сотрудниками управления охраны бесплатными пайками?

Власик: Этот вопрос мы неоднократно обсуждали, и после того, как глава правительства дал указание об улучшении материального положения сотрудников охраны, мы оставили его так, как он и был до этого. А ведь по этому поводу Совет Министров выносил специальное решение, и я, со своей стороны, считал такое положение правильным, так как работники охраны больше половины времени в неделю находились вне дома и лишать из-за этого их семьи пайков было бы нецелесообразным. Помню, что мною ставился вопрос о проведении ревизии 1-го отдела управления охраны. По указанию Меркулова комиссия под председательством Серова провела эту ревизию, но никаких злоупотреблений обнаружено не было.

Член суда Рыбкин: Как часто вами устраивались кутежи со знакомыми женщинами?

Власик: Никаких кутежей не было. Я всегда по службе был на месте.

Член суда Рыбкин: А стрельба во время кутежей имела место?

Власик: Такого случая не помню.

Член суда Рыбкин: Скажите, служебные разговоры по телефону в присутствии Стенберга вы вели со своей квартиры или с его?

Власик: Разговоры были как с моей квартиры, так и с его. Но Стенберга я считал надежным человеком, который многое знал о нашей работе.

«В присутствии Стенберга из его квартиры я неоднократно вел служебные разговоры с дежурным по Главному управлению охраны, которые иногда касались передвижения членов правительства, а также помню, из квартиры Стенберга я разговаривал по телефону с заместителем министра госбезопасности о строительстве нового аэродрома в окрестностях города Москвы».

Власик: Это формулировка следователя. В своих служебных разговорах по телефону, имевших место в присутствии Стенберга, я очень ограничивал свои высказывания.

Член суда Коваленко: Эрмана вы знаете?

Власик: Да, знаю.

Член суда Коваленко: Какой вы с ним имели разговор о маршрутах движения и выездах охраняемого?

Власик: На эту тему я с ним не разговаривал. К тому же он сам старый чекист и без меня прекрасно знал все это.

Член суда Коваленко: Для какой цели вы хранили на квартире схему подъездных путей к даче «Ближняя».

Власик: Это не схема подъездных путей к даче, а схема внутренних путей дачи. Еще в период Отечественной войны глава правительства, гуляя по территории дачи, собственноручно внес в эту схему свои поправки. Поэтому я ее сохранил как исторический документ, а все дело заключалось в том, что при старом расположении выездных путей с дачи фары машины били на Поклонную гору и тем самым сразу же выдавался момент выезда автомашины.

Член суда Коваленко: Указания его были выполнены так, как об этом было указано в схеме?

Власик: Да, но еще раз заявляю, что все эти пути находились внутри дачи, за двумя заборами.

Член суда Коваленко: Щербакову вы знали?

Власик: Да, знал и был с ней в близкой связи.

Член суда Коваленко: Вы знали, что она имела связи с иностранцами?

Власик: Об этом я узнал позже.

Член суда Коваленко: Но и узнав это, продолжали с ней встречаться?

Власик: Да, продолжал.

Член суда Коваленко: Чем можно объяснить, что вы, состоя в партии с 1918 года, дошли до такой грязи как в служебных вопросах, так и в отношении морально-политического разложения?

Власик: Я затрудняюсь объяснить это чем-либо, но заявляю, что в служебных вопросах я всегда был на месте.

Член суда Коваленко: Чем вы объясните свой поступок, заключавшийся в том, что вы показали Стенбергу его агентурное дело?

Власик: Я действовал на основании указаний Игнатьева и, признаться, никакого особого значения этому не придавал.

Член суда Коваленко: Почему вы стали на путь расхищения трофейного имущества?

Власик: Теперь я понимаю, что все это принадлежало государству. Я не имел права обращать что-либо в свою пользу. Но тогда создалась такая обстановка… Приехал Берия, дал разрешение приобрести руководящему составу охраны кое-какие вещи. Мы составили список того, что нам было необходимо, заплатили деньги, получили эти вещи. В частности, мною было заплачено около 12 тысяч рублей. Признаюсь, что часть вещей я взял безвозмездно, в том числе пианино, рояль и т. д.

Председательствующий: Товарищ комендант, пригласите в зал свидетеля Иванскую.

Свидетель Иванская, покажите суду, что вам известно о Власике и по его делу?

Иванская: Кажется, в мае 1938 года мой знакомый сотрудник НКВД Окунев познакомил меня с Власиком. Помню, они заехали ко мне на автомашине, с ним была еще одна девушка, и все мы поехали на дачу к Власику. Не доехав до дачи, мы решили устроить пикник в лесу на поляне. Так началось знакомство с Власиком. Встречи наши продолжались до 1939 года. В 1939 году я вышла замуж. Периодически мне продолжал звонить Окунев. Он все время приглашал меня приехать на вечеринки к Власику. Я, конечно, отказывалась. В 1943 году эти приглашения были более настойчивыми, причем к Окуневу присоединились и просьбы самого Власика. Некоторое время я сопротивлялась их настояниям, но потом согласилась и несколько раз была на даче Власика и на квартире его на Гоголевском бульваре. Помню, тогда в компаниях был Стенберг, один раз был Максим Дормидонтович Михайлов и очень часто Окунев. Признаться, я не имела особого желания встречаться с Власиком и вообще быть в этой компании. Но Власик мне угрожал, говорил, что арестует меня и т. д., и я боялась этого. Один раз на квартире Власика на Гоголевском бульваре я была со своими подругами Коптевой и еще одной девушкой. Тогда там был какой-то художник, кажется, Герасимов.

Председательствующий: Чем сопровождались эти встречи и с какой целью вас приглашали?

Иванская: Я до сих пор не знаю, для чего он приглашал меня и других. Мне казалось, что Власик собирает компании только потому, что любит выпить и повеселиться.

Председательствующий: А какую цель преследовали вы, посещая эти вечеринки?

Иванская: Я на них ехала просто из-за страха перед Власиком.

На этих вечеринках мы сразу же, как только приезжали, садились за стол, пили вино и закусывали. Правда, со стороны Власика были поползновения в отношении меня как женщины. Но кончились они безрезультатно.

Председательствующий: На правительственной даче вы были с Власиком?

Иванская: Я затрудняюсь сказать, что это была за дача, на которой мы были. Она похожа была на маленький дом отдыха или санаторий. Там нас встретил какой-то грузин, управляющий этим зданием. Власик о нем нам тогда сказал, что это дядя Сталина. Было это еще до войны, в 1938 или 1939 году. Приехали мы туда вчетвером: Окунев, Власик, я и еще какая-то девушка. Кроме нас, там было несколько военных, в том числе два или три генерала. Девушка, бывшая с нами, начала выражать особую симпатию к одному из генералов. Это не понравилось Власику, и он, вынув наган, начал расстреливать бокалы, стоящие на столе. Был он уже навеселе.

Председательствующий: Сколько им было сделано выстрелов?

Иванская: Я точно не помню: один или два. Сразу же после стрельбы Власика все стали разъезжаться, причем Власик с этой девушкой сел в машину генерала, а я - в свободную машину Власика. Я уговорила шофера, и он отвез меня домой. Через несколько минут после моего приезда мне позвонил Власик и сделал упрек за то, что я покинула их.

Председательствующий: Скажите, а вы помните, где находилась эта дача, в каком районе?

Иванская: Я затрудняюсь сказать, где она находилась, но помню, что ехали мы вначале по Можайскому шоссе.

Власик: Нет. Я только не могу понять, почему свидетель показывает неправду.

Председательствующий: Скажите Власик, о какой даче идет речь в связи с вашей стрельбой?

Власик: Никакой стрельбы не было. Мы ездили с Окуневым, Иванской, Градусовой и Гулько на одно подсобное хозяйство, которым заведовал Окунев. Действительно, мы там выпили и закусили, но никакой стрельбы не было.

Председательствующий: Свидетель Иванская, вы настаиваете на своих показаниях?

Иванская: Да, я показывала правду.

Председательствующий: Подсудимый Власик, скажите, какой интерес свидетелю показывать суду неправду? Что, у вас были с ней неприязненные отношения?

Власик: Нет, неприязненных отношений у нас не было. После того как ее бросил Окунев, я жил с ней как с женщиной. И должен сказать, что чаще звонила она мне сама, чем я ей. Я знал ее отца, который работал в особой группе НКВД, и никогда у нас ссор с ней не было.

Председательствующий: В течение которого времени продолжалась ваша интимная связь с ней?

Власик: Довольно длительное время. Но встречи были очень редкими, примерно один-два раза в год.

Председательствующий: Свидетель Иванская, вы подтверждаете показания подсудимого Власика?

Иванская: Я не знаю, по какой причине Николай Сидорович говорит о якобы бывшей между нами интимной связи. Но если он и был способен на мужские подвиги, то это относилось к другим женщинам, а меня, по всей вероятности, он в этом использовал как ширму, так как все знали меня как дочь старого чекиста. Вообще должна сказать, что Власик по отношению к окружающим вел себя вызывающе. Например, когда я пыталась отказаться от встреч с ним, он угрожал арестом. А повара на своей даче он совершенно терроризировал. Разговаривал он с ним только с применением мата, причем не стеснялся присутствующих, в том числе и женщин.

Председательствующий: Свидетель Иванская, больше суд к вам вопросов не имеет. Вы свободны.

Товарищ комендант, пригласите в зал свидетеля Стенберга.

Свидетель Стенберг, покажите суду, что вам известно о Власике.

Стенберг: Познакомился я с Власиком примерно в 1936 году. До войны встречи наши были редки. Затем, с начала войны, встречи участились. Мы ездили к Власику на дачу, на его квартиру, выпивали там, играли на бильярде. Власик помогал мне в работе над портретами членов правительства.

Председательствующий: Во время этих встреч и выпивок были женщины, с которыми вы сожительствовали?

Стенберг: Женщины при этом были, но связи у нас с ними не было.

Председательствующий: Власик вел при вас служебные разговоры по телефону?

Стенберг: Отдельные разговоры были. Но Власик всегда при этом отвечал только «да», «нет».

Председательствующий: Что он вам рассказывал о пожаре на даче Ворошилова?

Стенберг: Власик говорил мне, что в результате неосторожного обращения с электроосвещением елки на даче Ворошилова был пожар, во время которого сгорел ценный фотоархив. Больше об этом он мне ничего не говорил.

Председательствующий: Говорил вам Власик, что он в 1941 году ездил в Куйбышев готовить квартиры для членов правительства?-

Стенберг: Я знал, что Власик ездил в Куйбышев, но для чего конкретно, мне не было известно. Он же рассказывал мне только, что ему пришлось там где-то вести борьбу с крысами.

Председательствующий: Оглашаю показания свидетеля Стенберга:

«В начале 1942 года Власик мне сообщил, что он ездил в Куйбышев готовить квартиры для членов правительства. При этом он сказал: „Вот город, ты не можешь себе представить, сколько там крыс. Это целая проблема - война с ними“.

Вы подтверждаете эти показания?

Стенберг. Да, в основном они правильные.

Председательствующий: Власик говорил вам, что пришлось однажды обманывать иностранного посла, который пытался узнать, находится ли тело В. И. Ленина в Москве?

Стенберг: Насколько я помню, Власик однажды в присутствии меня давал кому-то указания выставить почетный караул у Мавзолея. После разговора по телефону он пояснил мне, для чего это было нужно. Было это или на даче, или на квартире у Власика.

Председательствующий: Об организации охраны Потсдамской конференции вам Власик рассказывал?

Стенберг: Много времени спустя после Потсдамской конференции Власик рассказывал мне, что ему пришлось ехать в Потсдам и наводить там «порядок». При этом он рассказывал подробности, в частности, что пришлось привозить туда полностью все продукты, чтобы не пользоваться продуктами местного производства. У местного населения, как говорил он, покупался только живой скот.

Председательствующий: Какие кинофильмы о членах правительства показывал вам Власик?

Стенберг: Я видел, в частности, кинофильмы о Потсдамской конференции, о Сталине и членах правительства, о прилете Василия с сестрой к Сталину.

Председательствующий: Кто, кроме вас, присутствовал при просмотре этих кинофильмов?

Стенберг: Насколько я помню, был один военный, его звали все «дядя Саша», из женщин были Анерина и Кономарева. С Анериной Власика познакомил я в 1945 году, а Кономарева была известна ему ранее. Я лично с Кономаревой сожительствовал.

Председательствующий: Дачу главы правительства на озере Рица вам Власик показывал?

Стенберг: Когда мы были на озере Рица, Власик, снимая нас на кинопленку во время прогулки, показал мне место расположения дачи Сталина.

Председательствующий: Скажите, вам не казалось странным такое поведение Власика? Имел он право показывать вам-место расположения дачи Сталина, кинофильмы о нем и о членах правительства?

Стенберг: В этих фильмах ничего плохого не было.

Председательствующий: Но вы же знаете порядок разрешения таких фильмов к просмотру?

Стенберг: Я тогда не придавал этому особого значения.

Председательствующий: Сколько раз Власик предоставлял вам возможность полетов в служебном самолете?

Стенберг: Три раза. Первый раз, когда я летел на курорт на Кавказ, второй раз из Сочи в Москву, тогда Власик достал мне билет на одну конференцию и, чтобы я мог успеть на нее, разрешил полет в служебном самолете. Через два дня, когда кончилась конференция, я с разрешения Власика вылетел этим же самолетом обратно в Сочи.

Председательствующий: Называл вам Власик фамилии Николаевой, Вязанцевой и Гривовой как секретных агентов МГБ?

Стенберг: Власик говорил, что Николаева и Вязанцева являются осведомителями и сообщают в МГБ различные сведения. В отношении Гривовой он говорил, что постольку, поскольку она является членом партии, то она обязана это делать сама, по своей инициативе.

«От Власика мне лишь известно, что моя знакомая Гривова Галина Николаевна (работающая в тресте внешнего оформления Моссовета) является агентом органов МГБ, а также, что его сожительница Вязанцева Валентина (отчества не знаю) тоже сотрудничает с органами МГБ».

Вы подтверждаете эти показания?

Стенберг: Возможно, я, давая такие показания, высказал свои выводы.

Председательствующий: Расскажите суду, как обстояло дело с ознакомлением вас с агентурным делом, которое велось в МГБ.

Стенберг: Помню, Власик вызвал меня по телефону к себе. Когда я явился в его служебный кабинет, в здании МГБ, он заявил мне, что должен меня арестовать. Я ответил, что если надо, так пожалуйста. После этого он, показав мне какой-то том, сказал, что на меня имеется очень много материалов, в частности, что я с Николаевой шлялся по иностранным посольствам и встречался с иностранными корреспондентами.

Председательствующий: Он говорил вам, что ваш и вашей жены арест предотвращен благодаря его вмешательству?

Стенберг: Да, через некоторое время после указанного мною выше разговора Власик говорил мне и моей жене, что наш арест предотвращен только вмешательством его, Власика, и одного его «парня».

Председательствующий: Скажите, Власик показывал вам материалы этого агентурного дела?

Стенберг: Он спрашивал меня о моих отдельных знакомых и при этом, показывая фотокарточку Филипповой, спросил, кто она. Затем он спросил меня, когда я перешел в советское подданство. Я ему на все ответил.

Председательствующий: А с какой целью в это дело была помещена фотография Филипповой?

Стенберг: Я не знаю.

Председательствующий: Какие еще документы из этого дела он вам читал?

Стенберг: Никаких.

Председательствующий: Вы верили Власику, что его вмешательство предотвратило ваш арест?

Стенберг: Откровенно говоря, нет. Я больше расценивал это как его желание похвалиться своим «могуществом».

Председательствующий: Скажите, много было женщин, с которыми Власик сожительствовал?

Стенберг: Я затрудняюсь сказать, со сколькими женщинами он сожительствовал, ибо часто бывало так, что во время наших встреч у него на даче он с той или иной женщиной удалялся в другие комнаты. Но что он там делал, мне неизвестно.

Председательствующий: Оглашаю выдержку из ваших собственных показаний.

«Должен сказать, что Власик - морально разложившийся человек. Он сожительствовал со многими женщинами, в частности, с Николаевой, Вязанцевой, Мокукиной, Ломтионовой, Спириной, Вещицкой, Градусовой, Америной, Верой Г…

Я полагаю, что Власик также сожительствовал со Щербаковой, с сестрами Городнивыми, Людой, Адой, Соней, Кругловой, Сергеевой и ее сестрой и другими, имена которых я не помню.

Поддерживая со мной товарищеские отношения, Власик спаивал меня и мою жену и сожительствовал с ней, о чем сам Власик впоследствии цинично рассказывал мне».

Вы подтверждаете эти показания?

Стенберг: Да. Про некоторых из них Власик мне сам рассказывал, а в отношении других я догадывался сам.

Председательствующий: Кудоярова вы знали?

Стенберг: Да, знал. Я помню, что Спирина как-то рассказывала моей жене, что сестра Кудоярова замужем за каким-то американским денежным «королем», и когда Кудояров ездил за границу в командировку, то сестра к границе высылала для него голубой экспресс. Однажды я Кудоярова видел на даче у Власика.

Член суда Коваленко: Власик предупреждал вас, чтобы вы никому не рассказывали о случае, когда он вызывал вас к себе в МГБ?

Стенберг: Да, такой факт был.

Председательствующий: Подсудимый Власик, у вас есть вопросы к свидетелю?

Власик: Вопросов не имею.

Председательствующий: Свидетель Стенберг, вы свободны.

Член суда Коваленко: Подсудимый Власик, покажите суду о вашем знакомстве с Кудояровым.

Власик: Кудояров работал фотокорреспондентом еще в период, когда я был прикреплен к охране главы правительства. Я видел его на съемках в Кремле, на Красной площади, слышал о нем отзывы как о прекрасном фотографе. Когда я приобрел себе фотоаппарат, то попросил его дать консультацию по фото. Он зашел ко мне на квартиру, показал, как обращаться с фотоаппаратом, как производить съемку. Затем я несколько раз был у него в фотолаборатории на улице Воровского. И только много времени спустя я узнал, что его сестра находится за границей и является женой какого-то американского миллиардера. Тогда же мне рассказали, что во время его командировки за границу сестра действительно присылала ему к границе голубой экспресс. В результате этого я сделал вывод, что Кудояров является сотрудником органов, и поэтому не придал всему особого значения.

Председательствующий: Вы слышали здесь показания свидетеля Стенберга, который заявил суду, что вы расшифровали перед ним Гривову, Николаеву и Вязанцеву как секретных агентов МГБ. Вы признаете это?

Власик: Нет. В отношении Гривовой и Николаевой это выдумки Стенберга. Что же касается Вязанцевой, то я говорил Стенбергу, что, возможно, она имеет связь с милицией. Кроме того, я предупреждал Стенберга, что Николаева имеет связи с иностранцами.

Член суда Коваленко: Подсудимый Власик, покажите суду, что из трофейного имущества вами было приобретено незаконным путем, без оплаты.

Власик: Насколько я помню, мною таким образом приобретены пианино, рояль, кажется, 3-4 ковра.

Член суда Коваленко: А часы, золотые кольца?

Власик: Ни одних часов я таким путем не приобрел, большую часть из них мне подарили. В отношении золотых колец я помню, что когда нами в одном месте был обнаружен ящичек с золотыми изделиями и драгоценностями, то жена обменяла одно кольцо, имевшееся у нее, на другое из этого ящичка.

Член суда Коваленко: Каким путем вами приобретены радиола и приемник?

Власик: Их мне прислал в подарок Василий Сталин. Но я их затем отдал на дачу «Ближняя».

Член суда Коваленко: А что вы можете сказать о имевшихся у вас четырнадцати фотоаппаратах и объективах к ним?

Власик: Большинство из них я получил по своей служебной деятельности. Один цейсовский аппарат я купил через Внешторг, еще один аппарат мне подарил Серов.

Член суда Коваленко: А откуда у вас аппарат с телеобъективом?

Власик: Этот фотоаппарат был сделан в отделе Палкина специально для меня. Он мне был необходим для съемок И. В. Сталина с дальних расстояний, так как последний всегда с большой неохотой разрешал производить фотосъемки.

Член суда Коваленко: А откуда у вас появился киноаппарат?

Власик: Киноаппарат мне прислали из Министерства кинематографии специально для съемок И. В. Сталина.

Член суда Коваленко: А что у вас за кварцевые аппараты были?

Власик: Кварцевые аппараты предназначались для подсвечивания во время фотокиносъемок.

Член суда Коваленко: Откуда у вас хрустальные вазы, бокалы и фарфоровая посуда в таком огромном количестве?

Власик: В частности, фарфоровый сервиз на 100 предметов был мною получен после Потсдамской конференции. Тогда было указание дать руководящему составу охраны по одному сервизу. При этом мне без моего ведома в ящик было положено несколько хрустальных ваз и бокалов. Я об этом не знал до момента вскрытия ящика в Москве. А потом оставил все это себе. Кроме того, когда был сделан заказ на посуду для дачи «Ближняя» и эта посуда впоследствии по некоторым причинам не могла быть использована по назначению, я купил один винный сервиз для себя. Все это, вместе взятое, и создало такое большое количество посуды у меня дома.

Председательствующий: Подсудимый Власик, у суда к вам больше вопросов нет. Чем вы можете дополнить судебное следствие?

Власик: Я показал все, что мог. Больше ничего к своим показаниям дополнить не могу. Хочу только сказать, что все, совершенное мною, я осознал только теперь, а раньше я не придавал этому никакого значения. Считал все это в порядке вещей.

Председательствующий: Объявляю судебное следствие по делу законченным.

Подсудимый Власик, вам предоставляется последнее слово. Что вы хотите сказать суду?

Власик: Граждане судьи! Я многое не понимал раньше и ничего, кроме охраны главы правительства, не видел и для выполнения этой обязанности ни с чем не считался. Прошу это учесть.

Решением суда Власик был лишен звания генерал-лейтенанта, подвергнут ссылке сроком на 10 лет. Но в соответствии с Указом Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года об амнистии срок этот был ему сокращен до пяти лет, без поражения в правах. Он умер в Москве вскоре после невозвращения Светланы на Родину из Индии.

Время - суровый судья. И только оно выносит окончательный приговор эпохе и тем, кто стоял у вершины власти. И. В. Сталин как раз та фигура, которая является и олицетворением власти, и ее лидером. Время его правления стало уже историей, болезненной, и трагической, и вдохновенной, и устремленной вперед.

Обращаясь сегодня к судьбе его семьи, мы стремимся глубже проникнуть в события времени, понять их во всем противоречии, такими, какие они были. Никому не дано повернуть колесо истории по-другому, как никому не под силу перечеркнуть эту страницу в многовековой истории нашей многострадальной Родины.

Семья Сталина несет на себе противоречивую печать времени во всех его проявлениях. Самому Сталину не дано было стать счастливым главой семейства. Обе его жены очень рано ушли из жизни, по-разному, не сумев себя совместить с ним. Его старший сын, обделенный в жизни материнской лаской, не всегда понимаемый отцом, отторгнутый им с суровым клеймом изменника Родины и разделивший страшную судьбу миллионов соотечественников в плену, через десятилетия вернулся к нам из небытия олицетворением мужества и стойкости, оставаясь сыном своей земли, своего Отечества. Перед Василием Сталиным, казалось бы, были открыты все двери, любые его добрые помыслы могли бы найти реальное воплощение в жизни. Но нестойкость его характера, тень отца и еще больше его окружение так накрыли его, что, выйдя через восемь лет из тюрьмы, он уже не смог найти свое место в жизни.

Любимой дочери Сталина, Светлане, было дано получить прекрасное образование, стать матерью, но не дано счастья на Родине, несмотря на попытку вернуться.

В 1989 году из СССР были отправлены в США те ее вещи, которые когда-то были ею оставлены дома. И думается, теперь уже ее судьба определилась бесповоротно, хотя и здесь могут еще быть зигзаги, как и то, что сегодня нам доступно все, что она написала.

Живущим сегодня внукам Сталина дана реальная возможность участвовать в революционных событиях, открытых перестройкой, а нам уже без досужих домыслов и сплетен, на основе документов разбираться в интересующих нас вопросах.

Родился в 1896 году в деревне Бобыничи Слонимского уезда Гродненской губернии (Белоруссия). Сын крестьянина. Образование получил в церковно-приходской школе. С 1913 года работал чернорабочим, землекопом. Во время первой мировой войны, в марте 1915 года призван в армию, младший унтер-офицер. С ноября 1917 милиционер в Москве. В 1918 году – красноармеец, участник обороны Царицына. В ноябре того же года вступил в РКП(б).

В сентябре 1919 года переведен в органы ВЧК. 1 ноября 1926 года он стал старшим уполномоченным Оперативного отделения ОГПУ СССР, а затем занимал руководящие посты в системе Оперативного отдела, в функции которого входила охрана руководителей партии и государства.

В охране Сталина Николай Власик появился в 1931 году по личной рекомендации председателя ОГПУ В. Р. Менжинского, после смерти главного охранника Сталина И.Ф. Юсиса. Позднее, правда, возникла легенда, что Сталину ещё в 1918 году чем-то понравился красноармеец Власик, которого он тогда же взял в качестве личного телохранителя. Легенда получила широкое распространение. Даже Светлана Аллилуева, дочь Иосифа Виссарионовича, приняла её на веру в своих воспоминаниях. Попала она и в беллетристику, например, в историко-документальный роман Владимира Успенского «Тайный советник вождя». Однако эту легенду опровергал сам Николай Сидорович в своих неизданных записках, написанных им в конце жизни для своих родных и близких: рядовой боец Власик воевал под Царицыным, но члена Реввоенсовета И.В. Сталина он тогда ни разу не видел.

Первоначально Николай Власик был только начальником охраны Сталина. Но после трагической смерти Надежды Аллилуевой он уже и воспитатель детей – Василия и Светланы, организатор их досуга, финансовый и хозяйственный распределитель, чьё неусыпное око держало под надзором всех обитателей сталинского дома. Н. С. Власик решал практически все бытовые проблемы Сталина. Светлана Иосифовна Аллилуева в воспоминаниях «Двадцать писем к другу» писала:

Он возглавлял всю охрану отца, считал себя чуть ли не ближайшим человеком к нему, и, будучи сам невероятно малограмотным, грубым, глупым, но вельможным, дошёл в последние годы до того, что диктовал некоторым деятелям искусства «вкусы товарища Сталина»,– так как полагал, что он их хорошо знает и понимает. А деятели слушали и следовали этим советам. И ни один праздничный концерт в Большом театре, или в Георгиевском зале на банкетах, не составлялся без санкции Власика… Наглости его не было предела, и он благосклонно передавал деятелям искусства – «понравилось» ли «самому» – будь то фильм, или опера, или даже силуэты строившихся тогда высотных зданий… Не стоило бы упоминать его вовсе,– он многим испортил жизнь, но уж до того была колоритная фигура, что никак мимо него не пройдёшь. В доме у нас для «обслуги» Власик равнялся почти что самому отцу, так как отец был высоко и далеко, а Власик данной ему властью мог всё, что угодно…

При жизни мамы он существовал где-то на заднем плане в качестве телохранителя, и в доме, конечно, ни ноги его, ни духа не было. На даче же у отца, в Кунцево, он находился постоянно и «руководил» оттуда всеми остальными резиденциями отца, которых с годами становилось всё больше и больше…»

Через несколько лет Власик становится не только главным охранником Сталина, но и одним из руководителей всей службы охраны высшего руководства СССР. В 1935-36 годах он является начальником личной охраны Оперативного отдела НКВД СССР. С 1936 года - начальник оперативной группы и начальник отделения 1-го отдела 1-го управления НКВД СССР.

После прихода в НКВД СССР Л.П. Берии и отстранения от постов выдвиженцев Н.И. Ежова Н.С. Власик 19 ноября 1938 года был назначен начальником 1-го отдела Главного управления государственной безопасности. В феврале-июле 1941 года отдел Власика входил в состав НКГБ СССР, а затем вновь вернулся в ведение НКВД. 19 января 1942 года Власик был переведен на пост первого заместителя начальника 1-го отдела.

В 1941 году в связи с возможностью падения Москвы он был направлен в Куйбышев, для осуществления контроля за переездом туда правительства. Отвечал за охрану резиденций И.В. Сталина в Тегеране, Ялте и Потсдаме.

После вторичного образования в апреле 1943 года самостоятельного НГКБ СССР отдел Власика был развернут в 6-е управление, но уже 9 августа Власик вновь стал не начальником, первым заместителем. 9 июля 1945 года ему присваивается звание генерал-лейтенанта. С марта 1946 он начальник управления охраны № 1 МГБ СССР. Это управление занималось исключительно охраной и обеспечением Сталина. 28 ноября 1946 под руководством генерала Власика было сформировано Главное управление охраны (ГУО) МГБ СССР, куда вошли 1-е и 2-е Управления охраны, а также Управление коменданта Московского Кремля.

В последний год жизни Сталина, при прогрессирующем ухудшении его здоровья, обострилась борьба различных группировок в руководстве СССР за сталинское наследство. При этом определенные силы не останавливались и перед тем, чтобы уход вождя ускорить, а необходимым условием для этого было устранение из ближайшего сталинского окружения наиболее преданных ему людей, к которым относился и Власик, пользовавшийся исключительным доверием Сталина. Да – и не слишком грамотный, и слишком большой любитель прекрасного пола, и, мягко говоря, не вполне добросовестный по отношению к казенному имуществу. Но в то же время вождю беспредельно преданный! Свою жизнь Сталин мог ему спокойно доверить.

23 мая 1952 ГУО было преобразовано в Управление охраны, а генерал Власик был снят с работы и переведён на должность заместителя начальника Баженовского исправительно-трудового лагеря в Асбесте (Свердловская область). 16 декабря 1952 года Н.С. Власик арестован и обвинён в «потакательстве врачам-вредителям», злоупотреблении служебным положением и т.д. Следствие затянулось, и только в январе 1955 года он был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР (в закрытом заседании) по статье 193-17, ч. «б» УК РСФСР (Злоупотребление доверием и служебным положением) к 5 годам ссылки в Красноярск (срок наказания исчислялся с момента ареста). Однако уже в 1956 году Власик был помилован со снятием судимости и вернулся в Москву. По-видимому, смерть «хозяина» всё-таки не дала раздавить его. Реабилитирован Н.С. Власик не был ни тогда, ни позже. По словам жены, Власик до самой своей смерти был убеждён, что Сталину «помог» умереть Лаврентий Берия.

Генерал-лейтенант Н.С. Власик был награжден тремя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова первой степени, орденом Красной Звезды, медалями «XX лет РККА», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», «В память 800-летия Москвы», «XXX лет Советской Армии я Флота», а также двумя знаками «Почетный чекист». Всех перечисленных наград он был лишен по судебному приговору 1955 года.

Дочь генерала Власика Надежда Николаевна Власик долгие годы боролась за реабилитацию отца, и в 2000 году Верховный суд РФ посмертно оправдал Николая Сидоровича Власика "за отсутствием состава преступления".

В интервью, данном газете "Московский комсомолец" в 2003 году, Надежда Власик говорила: " ...отец бы не дал ему [Сталину] умереть. Он не стал бы ждать сутки за дверями, как те охранники 5 марта 1953 года, когда Сталин "проснется". Он бы вышиб все двери, выгнал бы всех с территории дачи, невзирая на чины, и конечно привез бы врачей".

Николай Сидорович Власик скончался в Москве от рака легких 18 июня 1967 года. Похоронен на новом Донском кладбище, в нескольких десятках шагов к западу от мемориала Великой Отечественной войны.

В конце жизни Н.С. Власик написал воспоминания, не изданные до сих пор. Ценным историческим источником является множество сделанных им в разное время фотографий И.В. Сталина и его ближайшего окружения, причем в неформальной обстановке. Есть там среди прочего и фото выпившего Никиты Сергеевича Хрущева, в украинской вышиванке пляшущего гопака на Ближней даче.

Федеральная служба охраны России рассекретила архив генерала Николая Власика , который занимал пост начальника охраны Иосифа Сталина с 1931 по 1952 год. Мемуары Власика, посвященные его жизни рядом с вождем, опубликовала газета "Комсомольская правда".

Как рассказал в своих записках Власик, ему поручили организовать охрану Особого отдела ВЧК и Кремля, а также особое внимание уделить личной охране Сталина, после того как в 1927 году в здание комендатуры на Лубянке в Москве была брошена бомба.

По словам Власика, до того, как он возглавил охрану вождя, за его безопасность отвечал только один сотрудник - литовец Иван Юсис. На подмосковной даче, где по выходным отдыхал Сталин, царил полный беспорядок. Начал Власик с того, что послал на дачу белье и посуду, нанял повариху и уборщицу, а также договорился о доставке продуктов из расположенного поблизости совхоза ГПУ.

Описал Власик и уклад жизни Сталина на квартире в Кремле. За порядком там следили экономка Каролина Васильевна и уборщица. Горячее питание семье приносили из кремлевской столовой в судках.

По словам генерала, жил тогда Сталин с женой Надеждой Аллилуевой, дочерью Светланой и сыновьями Василием и Яковом очень скромно. Ходил Сталин в старом пальто, и на предложение Власика сшить новую верхнюю одежду отвечал категорическим отказом. Как написал Власик в своих записках, пришлось новое пальто для вождя шить на глаз - мерку снять он не дал. Такой же скромной, по словам генерала, была и Надежда Аллилуева.

На работу приходил поздно, а в Кремль возвращался пешком

Как вспоминает Власик, вставал Сталин обычно в 9 утра, после завтрака к 11 часам приезжал в здание ЦК на Старой площади. Обедал на работе. Работал вождь до глубокой ночи. Возвращался с работы в Кремль часто пешком вместе с Вячеславом Молотовым.

После того, как жена Сталина покончила в собой в 1933 году, заботы о детях легли на экономку Каролину Васильевну. По признанию Власика, когда дети подросли, часть ответственности легла и на него. И если со Светланой проблем не было, сын Василий учился в школе неохотно, а вместо подготовки к занятиям увлекался чем-то посторонним вроде верховой езды. О поведении Василия Власик, по его словам, "скрепя сердце" докладывал Сталину.

Сталин засадил Сочи эвкалиптами

Как написал в своих мемуарах Власик, Сталин ежегодно в конце лета-начале осени на два месяца уезжал в отпуск в Сочи или Гагры. Там он много читал, катался на катере по морю, смотрел кино, играл в кегли, городки и бильярд.

Еще одним увлечением вождя был сад. На юге он выращивал апельсины и мандарины. По инициативе Сталина в Сочи было посажено большое количество эвкалиптов, что по задумке вождя должно было снизить заболеваемость местного населения малярией.

Как признался Власик, в 30-е годы, когда Сталин прибыл на отдых в Цхалтубо на дачу, предназначенную для сотрудников ЦК и Совмина Грузии, там оказалось так грязно, что, по его словам, "сердце кровью обливалось", когда вождь нервничал, требуя навести порядок.

О любви вождя к Кирову и покушении на Сталина

По словам Власика, Сталин любил руководителя Ленинградской парторганизации ВКП (б) Сергея Кирова "какой-то трогательной, нежной любовью". Киров, приезжая в Москву, останавливался на квартире у Сталина, и они не расставались. Убийство Кирова в 1934 году инструктором историко-партийной комиссии Института истории ВКП (б) Леонидом Николаевым потрясло вождя. Как отметил Власик, он ездил со Сталиным в Ленинград на прощание с Кировым и видел, как тот страдал, переживая потерю любимого друга.

Как написал в мемуарах Власик, летом 1935 года пережил покушение сам Сталин. Это произошло на юге, где он отдыхал на даче недалеко от Гагр. Катер, присланный из Ленинграда тогдашним главой НКВД Генрихом Ягодой, на котором находился Сталин обстреляли с берега. По словам Власика, он быстро посадил Сталина на скамейку и прикрыл его собой, после чего приказал мотористу выйти в открытое море. В ответ охрана Сталина дала по берегу очередь из пулемета.

Как считает Власик, маленький и неманевренный катер был прислан Ягодой "не без злого умысла". Очевидно, шеф НКВД предполагал, что на большой волне судно неминуемо должно было опрокинуться, предполагает генерал. К счастью, этого не произошло. Дело о покушении было передано для расследования Лаврентию Берия, занимавшему тогда должность секретаря ЦК Грузии.

При допросе стрелявший заявил, что катер был с незнакомым номером, это показалось ему подозрительным и он открыл стрельбу, пишет Власик. В действительности, как пишут историки, появление катера Сталина в охраняемой зоне не было оформлено соответствующими документами, и пограничники действовали в строгом соответствии с инструкцией. Командир отделения погранзаставы Лавров выстрелами в воздух потребовал, чтобы катер остановился. Предупредительные выстрелы пришлось повторить, так как катер не реагировал на сигналы.

Лаврова судили. Хотя ему грозила смертная казнь, после вмешательства Ягоды командиру отделения заставы дали всего пять лет за "разгильдяйство". Свой срок Лавров, однако, не отсидел. В 1937 году его доставили из лагеря в Тбилиси, а после допроса обвинили в террористическом заговоре и приговорили к расстрелу как врага народа.

В своих мемуарах Власик высказывает мысль, что убийства Кирова, Вячеслава Менжинского в 1934 году, Валериана Куйбышева в 1935 году и писателя Максима Горького в 1936 году, а также покушения на Сталина и Молотова были организованы правотроцкистским блоком и стали звеньями одной цепи. "Этот клубок удалось распутать и таким образом обезвредить врагов Советской власти", - констатирует генерал.

Напомним, что обстоятельства смерти Горького и его сына Максима Пешкова долгое время считались подозрительными, однако слухи об их убийстве так и не нашли подтверждения. На процессе 1938 года Ягоде было предъявлено обвинение в отравлении сына Горького. На допросах Ягода заявил, что Горький был убит по приказу Троцкого, а сына писателя он решил ликвидировать по личной инициативе.

Под давлением разнокалиберных "десталинизаторов" от "нанодемократа" Медведева до Млечина и правительственной комиссии по противодействию фальсификации истории под руководством ее бессменного главаря Сванидзе Федеральная служба охраны России рассекретила архив генерала-лейтенанта Николая Власика, в том числе его дневниковые, мемуарные записи. Власик более 20 лет был начальником личной охраны Сталина - с 1927-го по 1952 год. В 1946-м стал начальником Главного управления охраны Министерства госбезопасности СССР.

Рассекреченные документы по замыслу недотеп десталинизаторов должны были "высветить" пороки и алчность столь ненавидимого ими Генералиссимуса и подтвердить миф о несметных сокровищах вождя. Записки генерала, опубликованные «Комсомольской правдой», живописуют вождя не столько как государственного деятеля, сколько как конкретного человека со своими привычками и принципами, присущими ему в повседневной, скрытой от посторонних глаз жизни. Да иначе, наверное, и быть не могло: как один из самых близких к Сталину людей, Власик лучше других знал изнанку жизни Сталина. Изнанку в переносном и в прямом смысле. В смысле одежды.

Цитата: «Жил т. Сталин с семьей очень скромно, - сказано, в частности, в мемуарах. - Ходил он в старом, сильно потертом пальто. Я предложил Надежде Сергеевне (жена Сталина Надежда Аллилуева. - Прим. ред.) сшить ему новое пальто, но для этого надо было снять мерку или же взять старое пальто и сделать в мастерской точно такое. Мерку снять не удалось, так как он наотрез отказался, сказав, что новое пальто ему не нужно. Но пальто мы ему все же сшили» .

Читаешь и диву даешься. Неужели такое было возможно в нашей стране (СССР ведь тоже был нашей страной, нравится это кому это или нет), где власть испокон веку воспринимается, в первую голову, как источник личного обогащения, как основа личного счастья, как залог личного комфорта и процветания? И вдруг на тебе - человек, будучи на вершине власти, на самой маковке (генсеком ЦК партии Сталин стал еще в 1922 году) и не озабочен этим самым личным обогащением.

Даже от предложения пошить ему новое пальто отмахивается: в старом, мол, похожу. Да что там наша страна: во всей мировой истории трудно сыскать аналогичный пример, когда человек, обладающий такой безграничной, более чем монархической властью, был бы настолько равнодушен к лично-материальной стороне вопроса.

Исключительно благожелательный тон в отношении Сталина сохраняется на протяжении всего опубликованного ныне мемуарного повествования Власика. Генералиссимус предстает перед читателями не ангелом бескрылым, а скромным в быту, трудолюбивым и умным человеком.

Та часть аудитории, которая видит в Сталине только «усатого рябого людоеда», естественно, тут же разразилась насмешливо-едкими комментариями: дескать, строчил-то Власик свой опус при живом Сталине. Что же еще, мол, кроме угодливого славословия, мог написать этот «холуй», чья должность и самая жизнь зависели от воли Хозяина. Попробовал бы, дескать, генерал-охранник черкнуть что-нибудь неуважительное или пакостное - враз бы к стенке был поставлен. Или до конца дней своих жевал бы лагерный хлеб в заполярных широтах. Жевал бы зубами, сохранившимися у него после допросов. В общем, льстивое вранье все эти ваши рассекреченные архивы, и все тут. Такая вот логика. Ущербная, честно говоря.

Но вот увы и ах, теория лизоблюдства не выдерживает никакой критики. Генерал-лейтенант Власик в мае 1952 года был снят с должности начальника охраны Сталина и отправлен на Урал заместителем начальника исправительно-трудового лагеря. В декабре 1952-го, менее чем за три месяца до смерти Сталина, был арестован в связи с «делом врачей». В январе 1955-го был признан виновным в злоупотреблении служебным положением и приговорен к 10 годам ссылки. В силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года об амнистии срок Власику был сокращен до пяти лет. В декабре 1956 года был помилован со снятием судимости. В воинском звании и наградах восстановлен не был. Так что свои воспоминания о "кровавом" тиране Власик написал уже п о с л е смерти Сталина, когда "культ личности" был "разоблачен" на 20 съезде…

Факт личной преданности Власика Сталину и возможный элемент субъективности, присутствующей в его записках, не означают, что написанное им - вранье. Не означают этого априори, как бы кому ни хотелось обратного. Субъективность - вообще неизбежная составляющая любых дневников и мемуаров, кем бы они ни были написаны.

Цитата: «Я был жестоко обижен Сталиным, - писал он в своих воспоминаниях. - За 25 лет безупречной работы, не имея ни одного взыскания, а только одни поощрения и награды, я был исключен из партии и брошен в тюрьму. За мою беспредельную преданность он (Сталин.) отдал меня в руки врагов. Но никогда, ни одной минуты, в каком бы состоянии я ни находился, каким бы издевательствам я ни подвергался, находясь в тюрьме, я не имел в своей душе зла на Сталина» .

Но субъективность - это оценочное свойство. А есть факты. Одним из таких фактов, свидетельствующих о личной скромности и непритязательности Сталина, является такой известный документ, как опись личного имущества вождя, составленная менее чем через час после его смерти на Ближней даче 5 марта 1953 года. В описи указаны: блокнот, записная книжка, общая тетрадь, курительные трубки, книги, китель белого цвета - 2 шт., китель серый - 2 шт., китель темно-зеленого цвета - 2 шт., брюки - 10, нижнее белье. "В спальне была обнаружена сберегательная книжка, в ней записано 900 рублей" (для сравнения: среднемесячная зарплата рабочих и служащих в стране тогда составляла около 700 рублей.).

Скептики всегда цепляются к фигурирующей в описи фразе «Другое имущество, принадлежащее товарищу Сталину, в опись не включалось» . И рассказывают о бесчисленном множестве роскошных дач и резиденций, которые Сталин-де понастроил для себя и своих близких и о которых с восторгом вспоминала, в частности, его дочь Светлана. Вот только о дворцах и сокровищах, которые после смерти вождя перешли в личное пользование его ближайших и не ближайших родственников, ничего не известно. Нету таких фактов.

Дачи и автомобили, которыми Сталин пользовался при жизни, после его смерти перешли на службу к другим госчиновникам. Некоторые из этих дач со временем стали санаториями. А что касается ближайших родственников Сталина, то его сын Василий умер через два года после освобождения из тюрьмы, где работал токарем.

А дочь Светлана, эмигрировавшая в 1967 году, за границей жила, главным образом, на деньги, заработанные писательством: интерес издателей к воспоминаниям дочери Сталина, понятно, был огромный. В этом смысле Сталин свою дочь обеспечил. Но только в этом смысле. Дипломат Семенов в своем дневнике записал со слов Михаила Шолохова, что Сталин как-то в узком кругу заметил, что не хочет строить дачу для дочери, потому что «дачу конфискуют на второй день после его смерти». Когда обиженные соратники «замахали руками», Сталин якобы сказал: «Вы первые и выступите против меня» .

В общем, так или иначе, но ничего нового и сенсационного о личной скромности генералиссимуса дневники Власика не сообщили.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Авторы этой книги многие годы находились вблизи Сталина, наблюдали его жизнь и были в центре важнейших политических событий.
Начальник личной охраны Сталина, Николай Сидорович Власик, родился 22 мая 1896 года в белорусской деревне Бобыничи. С тринадцати лет работал на стройке, затем на бумажной фабрике. В Первую мировую призван на военную службу. За проявленную храбрость был награжден Георгиевским крестом I степени. После ранения в 1916 году Власик направляется в Москву в 25-й запасной полк – в чине унтер-офицера, командиром взвода. В дни Февральской революции молодой офицер присоединяет свой полк к восставшим – без единого выстрела. С октября 1917 года Власик работает в органах только что созданной советской милиции. В 1918 году в составе 393-го Рогожско-Симоновского полка его направляют на Южный фронт, в 10-ю армию, обороняющую Царицын. После ранения и последующего лечения в московском госпитале Власик получает назначение в 1-й Советский пехотный полк. В том же году вступает в ряды РКП(б). Следующий, 1919 год обозначил новый поворот в биографии Николая Сидоровича: по мобилизации партии его направляют на работу в Особый отдел ВЧК, в распоряжение Ф. Э. Дзержинского, где молодой чекист принимает активное участие в операциях по ликвидации контрреволюционного подполья в СССР (в частности, кадетского), выполняет ответственные поручения руководителей советской контрразведки.
В 1927 году происходит событие, на долгие годы определившее судьбу Н. С. Власика: после знаменитого взрыва в здании комендатуры на Лубянке ему поручают организацию охраны Особого отдела ОГПУ, Кремля, членов советского правительства и личной охраны И. В. Сталина. С этого времени жизнь и работа Власика теснейшим образом связана с личностью Сталина, его деятельностью, бытом, особенностями характера. За почти четвертьвековое пребывание на различных должностях, связанных с обеспечением охраны советского правительства и лично Сталина, Николай Сидорович прошел все ступени служебной лестницы одного из важных секторов системы отечественной госбезопасности. С 1938 году Власик становится начальником I отдела Общей охраны правительства. С 1947 по 1952 год руководит работой Главного управления охраны МГБ.

* * *

* * *

* * *

Записки Н. С. Власика

КРАТКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

КАК МЕНЯ НАЗНАЧИЛИ К СТАЛИНУ

В 1927 году в здание комендатуры на Лубянке была брошена бомба. Я в это время находился в Сочи в отпуске. Начальство срочно вызвало меня и поручило мне организовать охрану Особого отдела ВЧК, Кремля, а также охрану членов правительства на дачах, прогулках, поездках и особое внимание уделить личной охране т. Сталина. До этого времени при т. Сталине находился только один сотрудник, который сопровождал его, когда он ездил в командировки. Это был литовец Юсис. Вызвал Юсиса и на машине отправился с ним на подмосковную дачу, где обычно отдыхал т. Сталин. Приехав на дачу и осмотрев ее, я увидел, что там царил полный беспорядок. Не было ни белья, ни посуды, ни обслуживающего персонала. Жил на даче один комендант.
Как я узнал от Юсиса, т. Сталин приезжал на дачу с семьей только по воскресеньям и питался бутербродами, которые они привозили с собой из Москвы.

СЕМЬЯ СТАЛИНА, РИТМ ЖИЗНИ, БЫТ

Семья т. Сталина состояла из жены, Надежды Сергеевны, дочери старого большевика Аллилуева С. Я., с которым т. Сталин познакомился, когда скрывался в его семье на квартире в Петрограде, и двух детей – сына Васи, очень живого и порывистого мальчика пяти лет, и дочери Светланы двух лет. Кроме этих детей у т. Сталина был взрослый сын от первого брака с Екатериной Сванидзе Яков, очень милый и скромный человек, разговорами и манерами необыкновенно похожий на отца. Забегая вперед, скажу, что он окончил Институт железнодорожного транспорта и жил на стипендию, временами нуждаясь, но никогда не обращался к отцу ни с какими просьбами. Окончив институт, на замечание отца, что он хотел бы видеть сына военным, Яков поступил в Артиллерийскую академию, которую окончил перед войной. В первые же дни войны он ушел на фронт. Под Вязьмой наши части попали в окружение, и он был взят в плен.
Немцы продержали его в плену в лагере до конца войны, в лагере и убили его, якобы при попытке к бегству. По словам бывшего французского премьер-министра Эррио, который находился с ним в этом лагере, Яков вел себя исключительно достойно и мужественно. После окончания войны Эррио писал об этом Сталину.
На квартире в Кремле, где жил Сталин с семьей, была экономка Каролина Васильевна и уборщица. Питание они получали из кремлевской столовой, откуда К. В. приносила в судках обед. По распоряжению начальства я должен был, кроме охраны, наладить снабжение и бытовые условия охраняемого.
Я начал с того, что послал на дачу белье и посуду, договорился о снабжении продуктами из совхоза, находившегося в ведении ГПУ и расположенного рядом с дачей. Послал на дачу повариху и уборщицу. Наладил прямую телефонную связь с Москвой.
Юсис, боясь недовольства т. Сталина этими нововведениями, предложил мне самому доложить обо всем т. Сталину. Так состоялась моя первая встреча и первый разговор с т. Сталиным. До этого я видел его только издали, когда сопровождал его на прогулках и в поездках в театр.
Жил т. Сталин с семьей очень скромно. Ходил он в старом, сильно потертом пальто. Я предложил Надежде Сергеевне сшить ему новое пальто, но для этого надо было снять мерку или взять старое и с него сделать в мастерской точно такое новое. Мерку снять не удалось, так как он наотрез отказался, сказав, что новое пальто ему не нужно. Но нам все-таки удалось сшить ему новое пальто.
Жена его, Надежда Сергеевна, очень скромная женщина, редко обращалась с какими-нибудь просьбами, скромно одевалась, не в пример женам многих ответственных работников. Она училась в Промакадемии и много внимания уделяла детям.

* * *

* * *

УБИЙСТВО С. М. КИРОВА

Особо мне хочется рассказать о Кирове.
Больше всех Сталин любил и уважал Кирова. Любил его какой-то трогательной, нежной любовью. Приезды т. Кирова в Москву и на юг были для Сталина настоящим праздником. Приезжал Сергей Миронович на неделю, две. В Москве он останавливался на квартире у т. Сталина, и И. В. буквально не расставался с ним.
С. М. Киров был убит 13 декабря 1934 года в Ленинграде. Смерть Кирова потрясла Сталина. Я ездил с ним в Ленинград и знаю, как он страдал, переживал потерю своего любимого друга. О том, какой кристальной чистоты человеком был С. М., как он был прост, скромен, какой это был великий труженик и мудрый руководитель, всем известно.
Это подлое убийство показало, что враги Советской власти еще не уничтожены и готовы в любой момент нанести удар из-за угла.
Товарищ Киров был убит врагами народа. Его убийца Леонид Николаев в своих показаниях заявил: «Наш выстрел должен был явиться сигналом к взрыву и наступлению внутри страны против ВКП(б) и Советской власти». В сентябре 1934 года было произведено покушение на т. Молотова, когда он совершал инспекционную поездку по горнорудным районам Сибири. Товарищ Молотов и его спутники чудом избежали смерти.

ПОКУШЕНИЕ НА СТАЛИНА

Летом 1935 года было произведено покушение на товарища Сталина. Это произошло на юге. Товарищ Сталин отдыхал на даче недалеко от Гагр.
На маленьком катере, который был переправлен на Черное море с Невы из Ленинграда Ягодой, т. Сталин совершал прогулки по морю. С ним была только охрана. Направление было взято на мыс Пицунда. Зайдя в бухту, мы вышли на берег, отдохнули, закусили, погуляли, пробыв на берегу несколько часов. Затем сели в катер и отправились домой. На мысе Пицунда есть маяк, и недалеко от маяка на берегу бухты находился пост погранохраны. Когда мы вышли из бухты и повернули в направлении Гагр, с берега раздались выстрелы. Нас обстреливали.
Быстро посадив т. Сталина на скамейку и прикрыв его собой, я скомандовал мотористу выйти в открытое море.
Немедленно мы дали очередь из пулемета по берегу. Выстрелы по нашему катеру прекратились.
Наш катер был маленький, речной и совершенно непригодный для прогулок по морю, и нас здорово поболтало, прежде чем мы пристали к берегу. Присылка такого катера в Сочи была сделана Ягодой тоже, видимо, не без злого умысла – на большой волне он неминуемо должен был опрокинуться, но мы, как люди, не сведущие в морском деле, об этом не знали.
Это дело было передано для расследования Берии, который был в то время секретарем ЦК Грузии. При допросе стрелявший заявил, что катер был с незнакомым номером, это показалось ему подозрительным и он открыл стрельбу, хотя у него было достаточно времени все выяснить, пока мы находились на берегу бухты, и он не мог нас не видеть.
Все это был один клубок.
Убийство Кирова, Менжинского, Куйбышева, а также упомянутые покушения были организованы правотроцкистским блоком.
Это показали процессы Каменева и Зиновьева в 1936 году, процесс Пятакова, Радека и Сокольникова в 1937-м и процесс Ягоды, Бухарина и Рыкова в 1938-м. Этот клубок удалось распутать и таким образом обезвредить врагов Советской власти перед войной. Они могли быть «пятой колонной».

ЗАГОВОР ВОЕННЫХ

Среди многочисленных обвинений, возведенных на т. Сталина после его смерти, самым значительным, пожалуй, является обвинение в физическом уничтожении группы военных руководителей Красной Армии во главе с Тухачевским.
В настоящее время они реабилитированы. На XXII съезде Коммунистическая партия СССР заявила перед всем миром об их полной невиновности.
На основании каких данных они были реабилитированы?
Осуждены они были по документам. Спустя 20 лет эти документы были объявлены фальшивыми… Но как должен был отнестись т. Сталин к документу, уличавшему Тухачевского в измене, переданному другом Советского Союза президентом Чехословакии Бенешем? Не допускаю мысли, что кроме этого не были собраны и другие улики. Если все военачальники, как это теперь утверждают, были невиновны, то почему вдруг застрелился Гамарник? Я что-то никогда не слышал о таких случаях, когда ни в чем не повинные люди в ожидании ареста стрелялись. Ведь революционеры, всегда живущие под угрозой ареста, никогда не кончали жизнь самоубийством. Кроме того, эта группа военных не была расстреляна, как 26 бакинских комиссаров, без суда и следствия. Их осудил Особый военный трибунал Верховного суда.
Суд, верно, происходил при закрытых дверях, поскольку показания на суде должны были касаться военных тайн. Но в состав суда входили такие авторитетные, известные всей стране люди, как Ворошилов, Буденный, Шапошников. В сообщении о суде было указано, что подсудимые признали себя виновными. Ставить под сомнение это сообщение – значит бросать тень на таких незапятнанных людей, как Ворошилов, Буденный, Шапошников.
Говоря об этом процессе, хочется остановиться на личности руководителя военной группы Тухачевском. Личность, безусловно, очень яркая. О нем уже много написано, в частности, такой маститый писатель, как Л. Никулин, написал о нем книгу. Вот об этой книге и еще об одной книге – Майкла Сайерса и Альберта Кана «Тайная война против Советской России» – мне и хочется сказать несколько слов. Я хочу остановиться на той характеристике Тухачевского, которую дают авторы этих книг.
Их характеристики прямо противоположны. Кто же из них прав? Кому верить? Я лично встречался с Тухачевским, знал его. О нем было известно, что он происходил из дворянской помещичьей семьи, закончил Кадетский корпус и Александровское военное училище. Но я никогда не слышал о том, что его мать была простой малограмотной крестьянкой. Никулин пишет, что сведения о детстве Тухачевского получил от товарища своего знакомого, который разыскал 90-летнего старика, работавшего в молодости в имении отца Тухачевского. Записал беседу с ним и переслал ее Никулину.
Источник, как мне кажется, малоавторитетный.
Бесспорно, что Тухачевский был высокообразованным человеком. Ни внешность, ни жесты, ни манера держаться, ни разговор – ничто не указывало в нем на пролетарское происхождение, наоборот, во всем видна была голубая кровь.
Никулин пишет, что Тухачевский не был карьеристом, а вот по другим сведениям, Тухачевский после окончания Александровского училища говорил: «Или в тридцать лет я буду генералом, или застрелюсь». Французский офицер Реми Рур, который был в плену вместе с Тухачевским, характеризовал его как человека крайне честолюбивого, не останавливающегося ни перед чем.
Впоследствии, в 1928 году, Реми Рур написал о Тухачевском книгу под псевдонимом Пьер Фервак.
Тухачевский бежал из немецкого плена и вернулся в Россию накануне Октябрьской революции. Он сначала примкнул к бывшим офицерам царской армии, затем порвал с ними.
Сайерс и Кан пишут, что своему приятелю Голумбеку на вопрос о том, что он намерен делать, Тухачевский ответил: «Откровенно говоря, я перехожу к большевикам. Белая армия ничего не способна сделать. У них нет вождя».

* * *

Работник органов государственной безопасности СССР. Начальник охраны Иосифа Виссарионовича Сталина (1931-1952). Генерал-лейтенант (1945).

Начальник 1-го отдела ГУГБ НКВД - НКГБ СССР (1938-1942), начальник, первый заместитель начальника 6-го Управления НКГБ СССР (1943-1946), начальник Управления охраны № 2 МГБ СССР (апрель - май 1946), начальник Главного управления охраны МГБ СССР (декабрь 1946 - апрель 1952).

Член РКП(б) с 1918 года. Исключён из партии после ареста по делу врачей 16 декабря 1952 года.

Родился в бедной крестьянской семье. Белорус. Окончил три класса сельской церковно-приходской школы. Трудовую деятельность начал с тринадцати лет: чернорабочий у помещика, землекоп на железной дороге, чернорабочий на бумажной фабрике в Екатеринославе.

Начало службы

В марте 1915 года был призван на военную службу. Служил в 167-м Острожском пехотном полку, в 251-м запасном пехотном полку. За храбрость в боях Первой мировой получил Георгиевский крест. В дни Октябрьской революции, будучи в звании унтер-офицера, вместе со взводом перешёл на сторону Советской власти.

В ноябре 1917 года он поступил на службу в московскую милицию. С февраля 1918 года - в Красной Армии, участник боёв на Южном фронте под Царицыном, был помощником командира роты в 38-м рабочем Рогожско-Симоновском пехотном полку.

В сентябре 1919 года переведён в органы ВЧК, работал под непосредственным руководством Ф. Э. Дзержинского в центральном аппарате, был работником особого отдела, старшим уполномоченным активного отделения оперативной части. С мая 1926 года стал старшим уполномоченным Оперативного отделения ОГПУ, с января 1930 года - помощник начальника отделения там же.

Начальник охраны Сталина

В 1927 году возглавил спецохрану Кремля и стал фактическим начальником охраны Сталина. При этом официальное наименование его должности неоднократно изменялось в связи с постоянными реорганизациями и переподчинениями в органах безопасности. С середины 1930-х годов - начальник отделения 1-го отдела (охрана высших должностных лиц) Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, с ноября 1938 года - начальник 1-го отдела там же. В феврале-июле 1941 года этот отдел находился в составе Народного комиссариата государственной безопасности СССР, затем был возвращён в НКВД СССР. С ноября 1942 года - первый заместитель начальника 1-го отдела НКВД СССР.

С мая 1943 года - начальник 6-го управления наркомата госбезопасности СССР, с августа 1943 года - первый заместитель начальника этого управления. С апреля 1946 года - начальник Главного управления охраны Министерства госбезопасности СССР (с декабря 1946 года - Главное управление охраны).

Власик долгие годы был личным телохранителем Сталина и дольше всех продержался на этом посту. Придя в его личную охрану в 1931 году, он не только стал её начальником, но и перенял многие бытовые проблемы семьи Сталина, в которой по существу Власик был членом семьи. После смерти жены Сталина Н. С. Аллилуевой он был также воспитателем детей, практически выполнял функции мажордома.

Он просто мешал Берии добраться до Сталина, потому что отец бы не дал ему умереть. Он не стал бы ждать сутки за дверями, как те охранники 1 марта 1953 года, когда Сталин «проснётся» …

Дочь Н. С. Власика Надежда Власик в газете «Московский комсомолец» от 07.05.2003 года.

Власик крайне негативно оценивается Светланой Аллилуевой в книге «Двадцать писем к другу» и положительно - приёмным сыном И. В. Сталина Артёмом Сергеевым, который считает, что роль и вклад Н. С. Власика ещё не оценены до конца.

Основной обязанностью его было обеспечение безопасности Сталина. Труд этот был нечеловеческий. Всегда ответственность головой, всегда жизнь на острие. Он прекрасно знал и друзей, и недругов Сталина. И знал, что его жизнь и жизнь Сталина очень тесно связаны между собой, и неслучайно, когда месяца за полтора–два до смерти Сталина вдруг его арестовали, он сказал: «Меня арестовали, значит, скоро не будет Сталина». И, действительно, после этого ареста Сталин прожил немного.

Что у Власика вообще была за работа? Это была работа день и ночь, не было 6–8-часового рабочего дня. У него вся жизнь была работа, и он жил около Сталина. Рядом с комнатой Сталина была комната Власика...

Он понимал, что живёт для Сталина, чтобы обеспечить работу Сталина, а значит, и советского государства. Власик и Поскрёбышев были как две подпорки для той колоссальной деятельности, не оценённой ещё до конца, которую вёл Сталин, а они остались в тени. И с Поскрёбышевым поступили плохо, ещё хуже - с Власиком.

Артём Сергеев. «Беседы о Сталине».

С 1947 года являлся депутатом Московского городского совета депутатов трудящихся 2-го созыва.

В мае 1952 года был снят с должности начальника охраны Сталина и направлен в уральский город Асбест заместителем начальника Баженовского исправительно-трудового лагеря МВД СССР. Арестован в начале декабря этого же года. Новым начальником охраны Сталина назначен полковник Николай Новик. Через 10 месяцев после снятия Николая Власика с должности, Иосиф Сталин умер.

Арест, суд, ссылка

16 декабря 1952 года, в связи с делом врачей был арестован, поскольку он «обеспечивал лечением членов правительства и отвечал за благонадёжность профессуры».

До 12 марта 1953 г. Власик допрашивался почти ежедневно. Следствие по делу Власика велось по двум направлениям: разглашение секретных сведений и расхищение материальных ценностей… После ареста Власика у него на квартире было обнаружено несколько десятков документов с грифом „секретно“… Будучи в Потсдаме, куда он сопровождал правительственную делегацию СССР, Власик занимался барахольством…
Справка из уголовного дела.

17 января 1953 года Военная коллегия Верховного Суда СССР признала его виновным в злоупотреблении служебным положением при особо отягчающих обстоятельствах, приговорив по ст. 193-17 п. «б» УК РСФСР к 10 годам ссылки, лишению генеральского звания и государственных наград.

По амнистии 27 марта 1953 года срок Власику был сокращён до пяти лет, без поражения в правах. Направлен для отбывания ссылки в Красноярск.

Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 15 декабря 1956 года Власик был помилован со снятием судимости, но в воинском звании и наградах восстановлен не был.

В своих воспоминаниях Власик писал:
Я был жестоко обижен Сталиным. За 25 лет безупречной работы, не имея ни одного взыскания, а только одни поощрения и награды, я был исключён из партии и брошен в тюрьму. За мою беспредельную преданность он отдал меня в руки врагов. Но никогда, ни одной минуты, в каком бы состоянии я ни находился, каким бы издевательствам я ни подвергался, находясь в тюрьме, я не имел в своей душе зла на Сталина.

Последние годы

Жил в Москве. Скончался 18 июня 1967 года в Москве от рака лёгких. Похоронен на Новом Донском кладбище.

Реабилитация

28 июня 2000 года постановлением Президиума Верховного Суда России приговор 1955 года в отношении Власика отменён и уголовное дело прекращено «за отсутствием состава преступления».

В октябре 2001 года дочери Власика были возвращены награды, конфискованные по приговору суда.

Награды

Специальные и воинское звания

Личная жизнь

Дочь - Надежда Николаевна Власик-Михайлова (род. 1935), работала художественным редактором и художником-графиком в издательстве «Наука».

Николай Власик увлекался фотографией. Ему принадлежит авторство многих уникальных фотографий Иосифа Сталина, членов его семьи и ближайшего окружения.

Киновоплощения

2009 - Приказано уничтожить! Операция: «Китайская шкатулка» (в роли Власика - Михаил Самохвалов).

2011 - Ялта-45 (в роли Власика - Борис Каморзин).
2013 - Сын отца народов (в роли Власика - Юрий Лахин).
2013 - Убить Сталина (в роли Власика - Владимир Юматов).
2017 - Власик. Тень Сталина (телесериал, в роли Власика - Константин Милованов).

На российском Первом канале на этой неделе вышел серил «Власик. Тень Сталина», основанных на исторических событиях. Фильм повествует о жизни начальника охраны Иосифа Сталина - Николая Власика, человека влиятельного, но умевшего остаться незаметным, cтавшего своего рода тенью Сталина. Режиссером фильма стал Алексей Мурадов, продюсером – Алексей Пиманов. В жизни Николая Власика, как отмечают создатели фильма, было много женщин. И в жизни почти каждой из них в это непростое время было место трагедии. В интервью «Москва-Баку» исполнительница роли примы музыкального театра, роковой любовницы Николая Власика – Виктория Маслова рассказала о своих необычных пробах на роль, своей любви к Кавказу и детстве в Казахстане.

Виктория, в сериале «Власик. Тень Сталина» вы играете приму музыкального театра Ангелину Витковскую (Витку), любовницу начальника охраны Сталина Николая Власика. Расскажите, пожалуйста, как к вам пришла эта роль?

У меня было очень интересное и необычное утверждение на роль. Меня вызвали на пробы. До этого прочла сценарий и он мне понравился. Очень волновалась, потому что мой текст для проб мне не прислали. Приехала в ожидании того, что сейчас мне дадут слова, я их выучу и буду пробоваться в новой для себя роли. Пришла, познакомилась с Алексеем Мурадовым. Мы, что называется, пожали друг другу руки, и тут он говорит: «Ты не волнуйся, никакого текста не будет, мы с тобой просто поговорим». Я удивилась, напряглась. Он, видя мое удивление: «Да ничего, там пара несложных вопросов, на которые я знаю, ты ответишь». Я согласилась. Первый вопрос был такой: Готова ли я обнажиться в сцене (моя героиня большую часть времени в фильме пребывает полуголой (смеется )). Я говорю: «Ну, конечно, если это необходимо, чтобы подчеркнуть характер данного персонажа. Да не проблема, собственно, я не стесняюсь», - отвечаю. На что Алексей – мне говорит: «Так, второй вопрос. Ты готова попрощаться со своей красотой и быть уродливой – с гнилыми зубами и так далее и тому подобное? В общем, быть не собой». У меня загорелись глаза. Ни капли не сомневаясь, не задумываясь, я сказала: «Да, конечно, готова!». Он говорит: «Ты знаешь, ты одна из немногих актрис, которая на это согласилась. И ты единственная, кто так обрадовался этому. Поэтому ты утверждена, будем работать». Вот такие необычные у меня были пробы. До сих пор вспоминаю. Это было самое нелепое, самое быстрое и самое запоминающееся утверждение в моей жизни (смеется ).

О Витке… Мне хотелось, чтобы моя героиня совсем была на меня не похожа. Мне было важно амплитудное развитие. Актеру всегда хочется, чтобы роль развивалась – начиналась с чего-то небольшого, а заканчивалась чем-то огромным. Или наоборот. А в роли Витки это есть, этим она мне и интересна. Кроме того, мне период российской истории, который показан в сериале, небезразличен.

И я очень благодарна продюсеру сериала - Алексею Викторовичу Пиманову за эту роль. Интересно то, что в тот же период, когда меня пригласили на пробы во «Власик», я пробовалась в другом фильме Пиманова «Овечка Долли была злая и рано умерла»... Очень приятно такое доверие.

Вот про нее мужские персонажи говорят: «Смотри, змеюка, она… Мечтает переплюнуть Любовь Орлову, мечтает о большой карьере и хочет, чтобы Власик ей в этом каким-то образом помог » . А что вы думаете о характере Витки? Можно сказать, что она готова на все ради карьеры и красивой жизни?

Да, мужчины говорят «Змея она…», потому что Витка - красивая женщина, которая манит мужчин и пользуется тем, что она хороша. Все-таки она актриса. А если еще мужчина видит артистку на сцене, да еще и поющую, маловероятно, что он устоит перед ней. И она этим умело пользуется. Обладать ею хотят все, но не у всех получается, и многим это не нравится. Поэтому, думаю, что «Змея» - это скорее мужская реакция отчаяния (смеется ).

Что касается того, что Витка на многое готова ради карьеры… Повторюсь, она актриса. Сегодня актрисы имеют право выбирать, что им играть, как себя вести. А в то время выбор был невелик. Чтобы попасть на сцену актриса должна была вести себя определенным образом.

Витка принадлежит к тому типу женщин, которые готовы пластом лечь, чтобы добиться своей цели. И она идет напролом и с мужчинами, и в профессии. Она видит, как мужчины реагируют на нее и вьет из них веревки. Вот такой персонаж. И мне вживаться в эту роль было очень интересно.

Витковская… Витка… вот все-таки она больше Витка, такое обращение ей больше подходит. Она, на самом деле, такая девчонка, и зрители потом это поймут. Девчонка в том смысле, что ей не чужда любовь. Она не просто расчетливая женщина. Не хочется ее называть стервой, потому что она достаточно обаятельна в своих действиях. Да, она неправильно себя ведет. Но она вся в том, что она счастлива в каждом своем проявлении. Это ее кайф, она так существует. Вот она поставила цель и с наслажденьем, с желанием и жаждой добиться этого идет к ней. Витка - не отрицательная героиня. Она может не нравиться жене Власика, еще кому-то, но она есть, она существует и глобального зла не делает. Да, она намеренно сделала несчастной одну женщину, но кто знает (с некой таинственностью говорит Виктория – ред.), чем это обернется, правда? (смеется)

В целом, сериал показывает драму каждого из его героев. Этим мне и понравился сценарий фильма. Даже Сталин в нем показан с человеческой точки зрения. Не как вождь, машина, а как человек. Поэтому создатели фильма сделали акценты на его взаимоотношениях с людьми – с домашними, друзьями, остальными. Такое сегодня редко случается.

-Я так понимаю, что Ангелина Витковская – не исторический персонаж?

Нет, поэтому мне было попроще, чем тем актерам, которые играли исторических персонажей. Им нужно было быть похожими в поведении, в походке, еще каких-то вещах. В отличие от них я имела право на все (смеется ). Мой персонаж не цеплялся за историю.

Но прототип у Ангелины Витковской наверняка был, потому что, как известно, у Николая Власика было очень много любовниц.

Как работалось с Константином Миловановым (играет роль Николая Власика) и Даниилом Спиваковским (играет роль художника Владимира Стенберга, оформлявшего парады на Красной площади) в тех самых сценах, где надо обнажаться?

Очень комфортно. Мне вообще всегда везло с партнерами, за что я благодарна судьбе. Никогда в моей жизни не было такого, чтобы я пришла на площадку и были какие-то проблемы. Даня Спиваковский – замечательный артист. Мы совершенно спокойно вместе сосуществовали на площадке. То же с Костей Миловановым. При всем при том, что мы ни с Даниилом, ни с Костей не были знакомы до этого проекта. С Даней мы отыграли сцену в ресторане и следующая наша встреча была что называется в обнимку в прямом смысле этого слова. Съемки были непростыми. Но он ни разу заставил меня почувствовать себя как-то неловко, также как и Костя. Он очень мягкий, очень интересный и добрый человек.

В целом, какие ощущения играть в таком фильме, основанном на исторических событиях, в фильме, в котором фигурируют Сталин, Берия…?

Потрясающие ощущения. Люди тогда по-другому мыслили. Безусловно, я бы не хотела жить в это страшное время - время лишений, отсутствия возможностей и какого-то бесконечного сражения. Мы всю жизнь сражаемся, но этот сталинский период – до войны, во время нее, после – это какой-то бесконечный бой. Но играть героиню той эпохи мне было бесконечно приятно, здорово и интересно.

И… как женщине, мне невероятно нравятся костюмы того времени - все эти шляпки с вуалью, мне нравится красная помада, минимум макияжа на лице, кроме алых губ, красные ногти. Мне кажется, это бесконечно женственно. При всем при этом руки и ноги у моей героини могут быть закрыты, но все равно образ остается невероятно сексуальным. И это вне времени. Вся эта роковость, женственность присущи мне.

В обычной жизни я в полной мере ощущаю себя женщиной и окружающие позволяют мне чувствовать себя красивой и желанной - женщиной до кончиков ногтей. Это приятно. Но я не Витка однозначно (смеется).

Вообще, каждый в нашей съемочной группе был увлечен своим персонажем. Со многими артистами из «Власика» мы встречалась на других проектах, говорили о «Власике», все его ждали и все говорили о том, как они любят своего персонажа. Для меня роль в этом сериале была серьезным шагом вперед в профессии, до этого у меня таких ролей не было. Мне это было внутренне, по-актерски невероятно интересно.

-После съёмок изменилось ваше отношение к Сталину?

Сталин – это, конечно, фигура, личность. Но невозможно так сказать, что он мне нравится или не нравится. Фигура неоднозначная. Повторюсь, слава Богу, что я не жила в то время.

Сталина в сериале прекрасно сыграл замечательный актер Леван Мсхиладзе. Мне было невероятно интересно наблюдать за его работой. Это другой Сталин.. . с кавказским характером.

Эмоционально сложно мне давалась финальная сцена Витки – ее последнее появление. Видимо, я настолько внутренне закрылась от ее боли, что мне трудно было выплеснуть наружу эмоции, которые должны были у нее быть. И я помню, как Алексей Мурадов подходил ко мне, беседовал со мной, говорил: «Расслабься, ни думай ни о чем, просто сделай, как ты считаешь нужным». И мне кажется, что в итоге мы достигли нужного эффекта. Вообще всем в этом сериале было не до смеха, я вам скажу (смеется). Потому что сроки были достаточно сжатые, материал тяжелый. Все были напряжены и очень хотели сделать качественно свою работу.

-Вы бывали на Кавказе?

Несмотря на то, что я родилась и выросла в Казахстане, и это тоже моя родная земля, я ее очень люблю и безгранично уважаю, вторую часть детства, которую провела среди своих родовых мест на берегу Дона – под Ростовом-на-Дону. Это почти Кавказ (смеется ). В любом случае, близость очевидна. Поэтому я обожаю кавказскую кухню и сама прекрасно готовлю. Я в восторге от Кавказа, а кавказские мужчины невероятно галантны, иногда даже чересчур (смеется ). И Леван, как истинный грузин, в том числе. Ни одна женщина не может на это, конечно, не реагировать.

В Баку ни разу не была, но буквально перед вашим звонком я разговаривала с бакинцами, которые пригласили меня в азербайджанскую столицу. Если сложится, обязательно приеду. Я очень люблю Азербайджан.

-Если вы родились в Казахстане, то вам, возможно, близка тюркская культура, традиции?

Я родилась в казахстанском Павлодаре, прожила там до 8 лет. Интересно и то, что половина моего рода – по папиной линии - все донские казаки, они восходят также к тюркским народам. Поэтому тюркское мне безумно близко. И я это очень люблю.

С детства Наурыз – (в Азербайджане – Новруз) - мой любимый праздник. И по сей день он остается таковым. Я очень хорошо помню, как, будучи совсем малышкой, мы с семьей отмечали Наурыз. Это всегда были огромные гулянья. Стояли нарядные юрты. В каждой из них было столько всего вкусного! И, конечно, мое самое любимое блюдо на Наурыз – это баурсаки (сладости из теста). Даже спустя 22 года после того, как я покинула Казахстан, во время моего приезда первое, что я взяла в руки, это баурсаки. Я как их увидела, у меня все внутри затряслось, заклокотало...

У нас в семье нерушимая традиция – мы часто делаем манты и бешбармак. Из горячих блюд бешбармак - мое любимое. И практически каждый праздник мы ставим его на стол. Казахские традиции соблюдаем. И вряд ли я когда-нибудь их забуду. Казахстан – это отдельная веха в моей душе. Я даже не могу сказать, что это какой-то отдельный кусочек в моем сердце, это абсолютно крепкая веха в моей душе. Я очень часто о Казахстане вспоминаю. Эта страна мне все-таки родная.

Виктория, мне показалось, что вы любите спорт. В соцсетях вы предстаете то в боксерских перчатках, то на хоккее, то со спортивными комментаторами Василием Уткиным и Виктором Гусевым…

Скажу так: спорт я люблю, но, к сожалению, я им давно не занималась. Уже год как год. Из всех видов спорта я однозначно предпочла бы бокс. Это, как говорится, мой вид спорта.

Раньше боксом я никогда не занималась. Как-то проходила подготовку в течение нескольких недель в спортивном комплексе вместе с каскадерами, поскольку во время съемок фильма «Не женское дело» в одной из сцен я должна была драться. Со мной занимался профессиональный боксер. Помню, как он спросил: «А ты раньше занималась боксом?». Говорю, что нет, не занималась. Они: «Странно. У тебя удар хорошо поставлен» (смеется ).

А что касается хоккея… и фотографий, которые опубликованы в соцсетях, это проект, который мы снимали для телеканала «МАТЧ ТВ», в котором я сыграла прототип Тины Канделаки. Сняли одну пилотную серию, думаю, в скором времени она должна выйти.