Крестовый доход. "THE NEW TIMES": Царский подарок

Разговоры о «церковной реституции » в России не новость. Где-то в середине 90- х Московская патриархия стала жестко настаивать на возвращении ей храмов и монастырей, которые государство передавало церкви лишь в безвозмездное и бессрочное пользование, в бесплатную аренду.

В 2002-м прогремел со своей инициативой «отдать церкви землю » сенатор Иван Стариков. Но все эти требования и инициативы власть как-то заминала, ссылаясь на их несвоевременность и нереалистичность.

И вдруг появляется инициатива , которая могла только грезиться церковным иерархам. На заседании правительственной комиссии по вопросам религиозных объединений в начале марта Дмитрий Медведев поручил Министерству экономического развития и торговли (МЭРТ) подготовить в месячный срок проект закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения». Согласно концепции закона религиозным организациям безвозмездно передадут в собственность все движимое и недвижимое имущество религиозного назначения, которое сейчас находится в федеральной собственности. Его точный объем пока не берется подсчитать ни один эксперт. Но все сходятся во мнении — это будет крупнейший акт приватизации в истории России.

КОМУ ДОСТАНЕТСЯ «КОНТРОЛЬНЫЙ ПАКЕТ»?

Деловой интернет-портал DP.Ru попытался оценить собственность Русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ МП) только лишь на территории Москвы. Здесь под «церковную реституцию» подпадает около 600 объектов площадью от 5 до 50 тысяч квадратных метров с земельными участками площадью от 0,3 до 10 га. Учитывая стоимость гектара московской земли (от 6 до 50 млн долларов) и квадратного метра (от 3 до 15 тысяч долларов), можно приблизительно подсчитать общую стоимость церковной собственности в столице. Одна лишь недвижимость потянет на 50 млрд долларов. В целом же по стране РПЦ МП должны отойти 443 монастыря, 12 665 приходов и, как подсчитал еще Иван Стариков, около 2 млн га земли. В общем, в собственности РПЦ МП окажется имущество, вполне сопоставимое по стоимости с активами монополистов «Газпрома», РАО «ЕЭС России», РАО «РЖД». К этому надо прибавить и то, что сэкономила РПЦ МП на налогах на добавленную стоимость, на недвижимое имущество и на таможенных пошлинах, от которых ее освободил закон в конце прошлого года. Не случайно чиновники МЭРТ говорят, что церковь получает «широчайшие коммерческие возможности».

Но кто же является конкретным распорядителем собственности РПЦ МП , кто будет решать судьбу колоссальных фондов? Может быть, каждый отдельно взятый церковный приход? Ответ на этот вопрос мы находим в уставе РПЦ МП — ее основном нормативном документе. В нем очень конкретно прописаны имущественные отношения. Согласно пункту 5 главы 15 устава все имущество, принадлежащее приходам и подразделениям РПЦ МП, является не их обособленным имуществом, а общецерковным . А право распоряжаться таким имуществом, согласно пункту 7 той же главы, принадлежит исключительно Священному синоду. В уставе несколько раз оговаривается, что если какой приход пожелает покинуть юрисдикцию РПЦ МП, то он не сможет взять с собой не то что здание храма, но и самую последнюю свечку, купленную на приходские средства.

А кто конкретно в Священном синоде принимает решения о распоряжении церковным имуществом? Ведь это отнюдь не соборно избранный орган, сформированный теми самыми приходами и структурными подразделениями, имуществом которых он распоряжается. Синод формирует себя сам. Он состоит из двух частей — постоянных членов, которые входят в синод по должности и составляют в нем большинство, и временных — нескольких архиереев, вызываемых на полгода из провинциальных епархий и ничего не решающих. В свою очередь, среди постоянных членов можно выделить своего рода «президиум» — иерархов, постоянно пребывающих в Москве и полностью контролирующих ситуацию. Это патриарх, власть которого весьма ограничена синодом, и митрополиты Кирилл (Гундяев), Климент (Капалин) и Ювеналий (Поярков). Вот люди, которые по уставу РПЦ МП , распоряжаются всем церковным имуществом. Однако при том что патриарх и митрополит Ювеналий уже в преклонных летах и уступают по своим хозяйственным задаткам более молодым и успешным собратьям, принято говорить о некоем двоевластии митрополитов Кирилла и Климента — главных, кстати, кандидатов на будущее патриаршество. Конечно, как и всяким крупным начальникам, им тоже приходится считаться с разными «группами влияния ». Для них важно и мнение Кремля, и партнеров из светского крупного бизнеса. Но реальные решения в области управления церковными активами принимают именно они — председатель крупнейшего синодального отдела и управляющий делами Московской патриархии .

Закон о церковной реституции ПРОЦЕДУРА

Как практически будет осуществляться грядущая «церковная реституция »? После того как законопроект, разработанный МЭРТ, пройдет все стадии «одобрения» (а это запланировано на лето), Росимущество начнет всероссийскую инвентаризацию церковной собственности. Все религиозные организации обязаны подать в это ведомство пакет документов, в котором укажут, на что они претендуют. В заявки можно включать и прилегающие к храмам и монастырям здания, предприятия, земли, если они «по территориальному, архитектурному и функциональному признакам неразрывно связаны с объектами религиозного назначения». Церкви, таким образом, может передаваться все подряд, за исключением памятников из списка всемирного наследия ЮНЕСКО.

В том случае, если на одно и то же имущество претендуют несколько религиозных организаций, как, например, в Суздале, где 19 храмов переданы «альтернативной» Российской православной автономной церкви (РПАЦ) , чиновниками будет проводиться «конкурс». Каждая организация, например РПЦ МП и РПАЦ, должна будет доказать, что по историческим «или иным» причинам она имеет на храм больше прав, чем конкурент. В общем, заранее понятно, кто кому и что докажет и как власть решит в России проблему «альтернативного православия».

Кстати, вопрос об историческом «первородстве» РПЦ МП, то есть о том, что храмы дореволюционной Русской церкви должны передаваться именно ей, не так уж и очевиден. В современной России зарегистрировано еще несколько православных церквей, кроме РПЦ МП, которые могут захотеть доказать свое историческое правопреемство с дореволюционной Русской церковью . Правда, крупнейшая из них — Русская зарубежная церковь (РПЦЗ) — 17 мая этого года будет ликвидирована, подчинившись Московской патриархии. Впрочем, РПЦЗ разделилась на несколько «ветвей», и ее исторические права теперь принадлежат не только той части (во главе с митрополитом Лавром), которая самоликвидируется. Кстати, о том, что РПЦ МП — «не является прямым потомком дореволюционной православной церкви », говорит в интервью «Коммерсанту» и начальник отдела политики управления государственным имуществом департамента имущественных и земельных отношений МЭРТ Ольга Соколова.

«РЕСТИТУЦИЯ» ИЛИ...

Правомерно ли употреблять по отношению к готовящейся сдачи госимущества термин «реституция»? В РПЦ МП считают, что нет. Но вовсе не потому, что дореволюционная церковь не была отделена от государства. Главный юрист Московской патриархии Ксения Чернега заявляет, что это не реституция, потому что маловато передают — только объекты религиозного назначения. А доктор экономических наук игумен Филипп (Симонов) , возглавляющий департамент Счетной палаты РФ, добавляет, что при подлинной реституции имущество возвращается в том виде, в котором было отобрано, а не в руинах.

Андрей Себенцов, председатель правительственной комиссии по вопросам религиозных объединений, по-своему объяснил «Огоньку», почему готовящуюся акцию нельзя считать реституцией. Поскольку невозможно выяснить, кто законный владелец церковной собственности, говорит Себенцов, то «имущество религиозного назначения решено просто передать религиозным организациям для использования по его назначению ». Чиновник понимает, что нет ни четких критериев определения «назначения» имущества, ни системы контроля и ответственности за его использование.

Религиовед, автор монографии «РПЦ: современное состояние и актуальные проблемы » Николай Митрохин поделился с корреспондентом «Огонька» еще одной проблемой. В законопроекте, разрабатываемом МЭРТ, не оговаривается, когда была изъята собственность, передаваемая церкви, и в какие сроки церковь должна сформулировать свои претензии.

Предстоящая всероссийская клерикализация имущества породит уйму проблем для граждан. В печати недавно описывалась драматическая история простой саратовской жительницы Светланы Масленниковой , домик которой внезапно оказался в церковной ограде Духосошественского собора . Она с дочерью-инвалидом ютилась в 13-метровой комнатке дома, который собор объявил бывшей церковной сторожкой. Основную часть дома городские власти по требованию епархии передали церкви, но железной церковной оградой обнесли весь дом. Чего только не делали церковные власти, чтобы выжить Масленникову: запрещали строить туалет, выключали отопление, требовали оплаты коммунальных долгов с 1990 года. Когда у дочери Масленниковой ночью случился приступ, мать, чтобы вызвать «скорую», стала стучаться в собор и в его железную ограду. Ей не открыли, вскоре девушка умерла.

Или более масштабная история. Рязанская епархия РПЦ МП давит на местные и федеральные власти, требуя передать ей целиком историко-архитектурный музей-заповедник «Рязанский кремль », ставший музеем еще в 1884 году. Однако рязанские музейщики оказались крепким орешком, тем более что их поддержали тысячи жителей города, создавшие общественный комитет защиты музея. Впрочем, с принятием нового закона у музея не останется шансов, и многолетняя борьба окажется напрасной.

В общем, получается, что «церковная реституция » проводится в интересах узкой группы влиятельных иерархов. И иначе при существующих порядках не может быть. Власть, безусловно, рискует, делая такой широкий жест в сторону РПЦ МП и собственными руками создавая себе конкурентоспособного партнера-оппонента. Каждый может нарисовать немало ситуаций, когда по тем или иным вопросам церковь может с властью поспорить. В современной «вертикальной» России это может оказаться едва ли не единственный крупный бизнес, не встроенный жестко в систему власти.

ЗЕМЛЯ И ВЕРА

ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА ЛАВРА, 7 тыс. га

Земельные владения лавры раскиданы по всей территории России . В середине 1980- х обитель получила 19 га недалеко от монастыря. Там монахи выращивали овощи и ягоды. Спустя семь лет было организовано подворье лавры в Рязанской области. Вместе с разрушенным храмом церковь получила 800 гектаров земли. Остальная земля лавры — в Липецкой области. Там выращивают в основном пшеницу. Помимо этого, жители лавры заняты в мастерских — ремонтных, портных, золотошвейных, иконописных и мастерских белокаменщиков.

МОСКОВСКИЙ СРЕТЕНСКИЙ СТАВРОПИГИАЛЬНЫЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ, 5 тыс. га

В 1990-х годах наместник монастыря архимандрит Тихон попросил у чиновников областной Думы немножко земли, чтобы как-то обеспечить пропитание монахов. Предполагалось на паре гектаров развести пчел и посадить овощи. Вместо этого ему предложили возродить погибающее хозяйство колхоза «Восход» Михайловского района Рязанской области.
Сейчас монахи выращивают пшеницу, кукурузу, овес, многолетние кормовые травы. Министр сельского хозяйства Александр Гордеев приводил монастырское хозяйства в пример всем фермерам.

СВЯТО-ТРОИЦКИЙ СЕРАФИМО-ДИВЕЕВСКИЙ МОНАСТЫРЬ, 500 га

Монастырь владеет семью сельскохозяйственными скитами. Выращивают овощи, фрукты и зерно.

ВАЛААМСКИЙ СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ СТАВРОПИГИАЛЬНЫЙ МОНАСТЫРЬ, 200 га

Это почти половина всех сельскохозяйственных земель архипелага. В монастыре — своя пекарня, автохозяйство, керамическая, столярная и слесарная мастерские, камнерезное производство, есть ферма, форелеводческое хозяйство и даже флот. Ферма обеспечивает молоком не только монахов, но и детский сад, школу, больницу.

Фото ОЛЕГА БУЛДАКОВА/ИТАР-ТАСС

Иерей Виктор Явич – советник Правящего Архиерея по правовым вопросам.
г. Екатеринбург, Екатеринбургская епархия Русской Православной Церкви.

Вопрос передачи в собственность или пользование Церкви ранее национализированного имущества религиозного назначения является достаточно актуальным, прежде всего, в связи с наличием большого количества православных храмов, занятых под различные государственные и муниципальные нужды, либо полуразрушенных и фактически бесхозяйных. Основной закон, который регулирует вопросы передачи – принятый в 2010 г. ФЗ-327 «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» (далее — закон).

До его принятия у Церкви не было достаточно твердых юридических оснований требовать передачи храмов, превращенных, как правило, в дома культуры, магазины и кинотеатры, и находившихся в поругании. Поэтому порой рядом с таким храмом люди, отчаявшись возвратить его, строили новый. Например, в Верхней Сысерти, недалеко от Екатеринбурга в 1917 г. был освящён каменный однопрестольный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. В 1929 г. храм закрыли, и поныне в нём располагается дом культуры – место проведения вечеринок и дискотек. Рядом с храмом построили новый, но Успенский (старый) как был, так и остается храмом и по внешнему виду, и по сути, поскольку является богослужебным имуществом Церкви. Как- то мой знакомый рассказал, что зашёл в старый Успенский храм в Верхней Сысерти помолиться, а попал на какое-то торжество, где в пьяном угаре веселилась публика.

Здесь и возникает вопрос – а надо ли, после принятия закона, требовать передачи такого храма, когда рядом построен новый. На наш взгляд, это необходимо ввиду святости богослужебного имущества Церкви и отнесения земельного участка вокруг него к непопираемому месту, на котором к тому же, как правило, располагаются захоронения священнослужителей. Поэтому Владыка – Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл благословил истребовать Успенский храм из муниципальной собственности в собственность прихода. Для этого в соответствии с законом настоятелю следует обратиться с заявлением в администрацию муниципального образования, предварительно получив письменное согласие епархии, приложить копии уставов епархии и прихода, выписки из Единого государственного реестра юридических лиц; другие необходимые документы муниципалитет будет обязан собрать самостоятельно. Хотя, если настоятель хочет, чтобы вопрос передачи особо не затягивался, целесообразно приложить к заявлению все необходимые документы (архивную справку и др.).

В данном случае здание храма включено в реестр муниципальной собственности. Но зачастую храмы нигде не числятся. Тогда представляется важным определить принадлежность имущества к объектам государственной или муниципальной собственности, поскольку от этого зависит, в какой уполномоченный орган необходимо обращаться с заявлением о передаче имущества (такими органами прежде всего являются – администрация муниципального образования, орган по управлению государственным имуществом региона, территориальное управление Росимущества или соответствующее подразделение Минобороны РФ). При этом, следует, на наш взгляд, исходить из того, что церковное имущество в нашей стране было объявлено «народным достоянием» на основании Декрета Совета Народных Комиссаров от 23.01.1918 г. «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» и передавалось в ведение местных органов власти. Объявление имущества «народным достоянием» означало, по существу, его национализацию — на протяжении ряда лет определения «государственная» и «общенародная» применительно к собственности рассматривались в советской юридической доктрине в качестве синонимов. Т.е. передача церковного имущества в ведение или, более точно, «на учет» являлась передачей в сферу ответственности (управления) местных органов власти с оставлением имущества в государственной собственности. Поэтому допустимо утверждать, что имущество Церкви – прежде всего православные храмы, были, как правило, национализированы богоборческой властью в 20-е годы прошлого века; в ряде случаев они были муниципализированы на основании актов местных органов власти. Многие храмы перешли в региональную собственность, когда они признавались памятниками культуры регионального значения и в силу данного обстоятельства становились объектами региональной собственности с включением их в соответствующие реестры. Изложенная позиция имеет своё нормативное обоснование – в Постановлении Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» говорится: «Имущество, необходимое для отправления культа, как переданное по договорам верующим, составившим религиозное общество, так и вновь приобретенное ими или пожертвованное им для нужд культа, является национализированным и находится на учете в исполнительном комитете районного, городского Совета депутатов трудящихся».

Таким образом, православные храмы (иное недвижимое имущество Церкви) относятся к объектам государственной собственности, за исключением случаев муниципализации храмов на основании актов местных органов власти и управления.

Когда храм не включен ни в один из соответствующих реестров, т.е. нигде не числится и, таким образом, относится к объектам федеральной собственности в силу действующего законодательства, каноническому подразделению следует обратиться в Территориальное управление Росимущества с заявлением о включении его в реестр объектов федеральной собственности и дальнейшей передаче в собственность епархии, прихода или монастыря.

Обращение православного храма в собственность Церкви возможно и путём применения правил о приобретательной давности в случаях, когда храм также не включен ни в один из реестров объектов государственной или муниципальной собственности и является объектом недвижимости, находящимся в открытом, добросовестном и непрерывном владении Церкви 15 и более лет. Наиболее применимым правилом обращения храма в собственность канонического подразделения является установление факта давностного владения, т.к. значительную часть недвижимого имущества Церкви составляют храмы, которые либо не закрывались, либо после закрытия через определённый период времени опять передавались Церкви без оформления правоустанавливающих документов, или были вновь возведены без составления акта о вводе объекта в эксплуатацию. В Екатеринбургской епархии были установлены такие факты в отношении часовни святой великомученицы Екатерины, Иоанно-Предтеченского кафедрального Собора и ряда других храмов путём направления соответствующих заявлений в арбитражный суд. Решение суда об установлении факта давностного владения является основанием для получения свидетельства о праве собственности на имущество.

Закон устанавливает перечень объектов недвижимого имущества религиозного назначения. Но он, к сожалению, не учитывает такие объекты, которые в настоящее время кардинально перестроены или руинированы, либо от которых остались одни фундаменты, скрытые в земле. В Екатеринбурге под площадью 1905 г. находятся фундаменты Богоявленского кафедрального собора, а на площади Труда – в земле сокрыта гранитная плита, на которой возвышался Собор Святой великомученицы Екатерины. Оба собора были взорваны по решению богоборческой власти в 1930 г. И таких невидимых храмов в России тысячи.

Существует правовой подход, согласно которому фундамент разрушенного здания не рассматривается в качестве объекта недвижимости, поскольку само здание исчезло и более не существует. Данный подход не учитывает специфики имущества религиозного назначения – фундамент православного храма с алтарной частью обладает теми же признаками святости, что и ранее существовавший храм, а земельный участок над ним является непопираемым местом. Поэтому, на наш взгляд, на законодательном уровне, путём соответствующего дополнения в закон, должен быть решён вопрос об отнесении в бесспорном порядке перестроенных, руинированных храмов и (или) их фундаментов к объектам недвижимости религиозного назначения.

Показательным в этом отношении является следующее судебное дело.

В селе Полдневая г. Полевской Свердловской области находится храм во имя святителя Николая Чудотворца, перестроенный в 60-е годы прошлого века под магазин, а потом переданный в аренду предпринимателю, который задумал его приватизировать. Администрация города отказала в приватизации, указав предпринимателю, что объект является храмом, т.е. ограничен в обороте и подлежит передаче православному приходу. Предприниматель оспорил отказ в приватизации в арбитражном суде. При этом сослался на то, что здание как храм более не существует и возник якобы новый объект недвижимости – магазин и досуговый центр, который он успел наскоро пристроить. Приход, вступивший в судебный процесс в качестве заинтересованного лица, привлек экспертную организацию, подготовившую объективное заключение о том, что здание является храмом и представляет исторический интерес как объект культурного наследия.

Таким образом был установлен факт, препятствующий приватизации, и суд отказал предпринимателю в удовлетворении его требований. Такое дело может быть полезно настоятелю и юристу прихода, поскольку из него можно сделать следующие выводы:

1. Спор, возникающий между разными лицами (сторонами), но затрагивающий интересы епархии или прихода, позволяет каноническому подразделению вступить в процесс в качестве третьего лица, поскольку спор касается судьбы храма, и епархия или приход имеют в подобных ситуациях юридический интерес к судебному делу как будущие собственники объекта недвижимости.

2. Храм даже будучи разрушенным, руинированным, перестроенным всегда остается храмом и не утрачивает признаков объекта недвижимости – церковного имущества, в том числе ввиду святости и принадлежности его к имуществу, непосредственно используемому в богослужебной деятельности.

Крайне важным является положение действующего законодательства о том, что церковное имущество, как правило, ограничено в обороте. Это необходимо с позиций его святости, незыблемости и сохранности.

Ещё 12 правило VII Вселенского Собора вводит понятие недействительности сделки по неправомерному отчуждения церковной собственности: «Аще же употребит лукавый оборот, и властелин перекупит землю (имеется ввиду церковная земля) у клирика, или земледельца: то и в сем случае продажа да будет недействительна, и проданное да будет возвращено епископу или монастырю: а епископ или игумен тако поступающий, да будет изгнан: епископ из епископии, игумен же из монастыря, яко зле расточающие то, чего не собрали».

Но лукавый оборот всё ещё встречается в нашей жизни — правда, со стороны людей, далеких от Церкви. Три года назад в Екатеринбургскую епархию пришли люди и предложили купить у них церковь.

На вопрос, как они приобрели такую собственность, коммерсанты ответили, что купили храм по случаю в сельской местности. Тогда и начался судебный процесс по возвращению храма, действительно проданного одним авантюристом другому. А история такова:

В селе Ялунинское Алапаевского района Свердловской области есть храм, который в богоборческие годы числился в колхозе как склад, а потом перешёл в сельскохозяйственный кооператив, быстро обанкротившийся. Пришёл арбитражный управляющий, вывел часть имущества, в том числе и храм, из конкурсной массы имущества некогда процветавшего колхоза, и потихоньку начал всё продавать на сторону. Нашёлся покупатель и на храм, благо что он, как и положено, стоял на самом высоком месте села, рядом с излучиной чудесной реки. Покупателями оказались деятели из Екатеринбурга, задумавшие либо построить на месте храма коттедж, либо выгодно продать привлекательный земельный участок. Ударили по рукам. Цена сделки была определена в несколько миллионов рублей. В договоре же купли-продажи храма (предметом договора значился именно храм) цену указали в размере 90 000 рублей. Одного только лукавые люде не учли, что храм продавать нельзя – это не обычное имущество, и Господь так просто это не оставит.

Екатеринбургская епархия в суде оспорила сделку, и указала на недобросовестность сторон, ибо они заведомо знали, что храм является имуществом, ограниченным в обороте, а также на то, что сама сделка является противоправной, совершенной с целью противной основам правопорядка и нравственности (отчуждение храма в частную собственность гражданина оскорбляет чувства верующих, нарушает основы гражданского оборота). Данную позицию поддержал Свердловский областной суд. Сделка была признана недействительной, и храм был возвращён Церкви.

К церковному имуществу относятся не только храмы, но и здания (а равно строения и помещения) для обучения религии – духовные семинарии, училища, пансионы, которые по закону подлежат передаче в собственность или безвозмездное пользование Церкви. Но как правило, в таких зданиях располагаются современные учебные заведения. Скажем, в Екатеринбурге в здании бывшего Женского училища при Ново-Тихвинском монастыре находится один из учебных корпусов Горного университета. А в историческом здании Мужского духовного училища разместился Уральский экономический университет. При предъявлении требований о передаче таких объектов Церкви, необходимо, на наш взгляд, учитывать возможности передислокации соответствующих учебных заведений в новые здания, и в соответствии с этим решать вопросы передачи поэтапно, на основании согласованных с органами власти планов.

В пользование (не в собственность) Церкви должны быть переданы помещения домовых храмов, располагавшихся до революции 1917 г. во многих учебных заведениях, больницах, усадьбах дворян и купечества. Причем, сами эти помещения находятся в зданиях, не являющихся объектами религиозного назначения. Так, в Екатеринбурге в здании Свердловского мужского хорового колледжа до 1919 г. располагалось Алексеевское реальное училище, и в нём на втором этаже была устроена домовая церковь во имя святого благоверного князя Александра Невского, освященная в 1901 г. Данное помещение подлежит передаче Екатеринбургской епархии на праве безвозмездного пользования.

Закон предусматривает два случая передачи в собственность Церкви объектов нерелигиозного назначения — во-первых, когда здание изначально нерелигиозное на момент вступления в силу закона (это — 14.12.2010 г.) было перепрофилировано, реконструировано под храм и передано приходу либо монастырю по договору аренды или пользования, и во-вторых, когда здания, будучи нерелигиозного назначения, предназначены для обслуживания храма, монастыря и (или) образуют с ним монастырский, храмовый комплекс.

На практике, в первом случае достаточно часто встречаются ситуации, когда епархиям и приходам в 90-е гг. прошлого века передавались под приходские храмы полуразрушенные здания детских дошкольных учреждений. В качестве примера можно привести храм во имя святителя Стефана Великопермского в г. Екатеринбурге, который изначально был размещён в здании бывшего детского дошкольного учреждения; здание было перепрофилировано православным приходом под храм, реконструировано – в нём был оборудован алтарь, демонтированы перекрытия второго этажа, построена звонница. В такой ситуации здание может быть передано в собственность прихода или епархии именно как объект религиозного назначения, ставший таковым в результате перепрофилирования, реконструкции на момент вступления в силу закона. Во втором случае в качестве примера можно привести ситуацию, когда в собственность Екатеринбургской епархии Администрацией города было передано муниципализированное в 1930 г. здание Успенского Собора; до передачи в нём находился хлебозавод. На территории предприятия располагались также различные хозяйственные постройки (объекты муниципальной собственности), которые, хотя не имели религиозного назначения, но использовались для обслуживания Собора (в постройках располагались воскресная школа, мастерские, трапезная). В таком случае Екатеринбургская епархия вправе обратиться с заявлением в администрацию города о передаче ей указанных построек в собственность, поскольку одновременно с передачей Собора данный вопрос решён не был.

Настоятелю при организации работы по исполнению закона о передаче Церкви богослужебного имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности, целесообразно привлечь к такой работе профессионального юриста, поскольку предстоит большой объём работы, требующей определённой квалификации.

Необходимо провести комплекс организационных мероприятий и, несмотря на то, что законодательство не возлагает на каноническое подразделение обязанность прилагать к обращению обосновывающие документы, представляется целесообразным подготовить историко-архивные данные, подтверждающие принадлежность имущества Русской Православной Церкви, а также данные о земельном участке, на котором распложено имущество.

Полученная информация в целом будет полезна и интересна как с правовой, так и с исторической точек зрения и может быть использована в дальнейшем при формировании епархиального или приходского архива; кроме того, она значительно сократит время рассмотрения заявления о передаче церковного имущества.

— запросить и получить в региональном Министерстве культуры справку о том, является ли имущество памятником истории и культуры, либо не обладает таким статусом;
— в случае отнесения имущества к памятникам истории и культуры получить:
а) копию паспорта памятника истории и культуры;
б) акт о техническом состоянии памятника истории и культуры и проект охранного обязательства.

Результаты проделанной работы позволят подготовить обоснованное и грамотное с правовой точки зрения обращение канонического подразделения в соответствующий муниципальный или государственный орган с заявлением о передаче объекта религиозного назначения в собственность либо пользование Церкви. В целом следует отметить положительное и соответствующее закону реагирование администраций муниципальных образований и руководства региональных и федеральных территориальных органов управления на такие обращения.

Мы видим, что сегодня активно формируется практика применения закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Представляется важным, чтобы эта работа проводилась системно, когда координирующую роль играют юридические подразделения епархий, делегируя по благословлению епархиальных архиереев решения отдельных конкретных задач благочиниям, приходам и монастырям. Конечный итог должен заключаться в узаконении – получении свидетельств о праве собственности в отношении всех объектов недвижимости Церкви.

Тема реституции — возврата собственности, отнятой у граждан в ходе экспроприации, коллективизации, репрессий и т.д. изначальным их владельцам — уже не раз поднималась на сайте «Русская вера». Т. М. Власова — кандидат технических наук, сотрудник организации «Московское Купеческое Общество» в нашему сайту рассуждает о важности и необходимости проведения реституции в России. Постоянный автор нашего сайта Марина Волоскова в статье « » подробно рассматривает правовую сторону вопроса о возвращении церковным объединениям имущества, изъятого после революции 1917 года, во времена Советской власти.

В начале прошлого столетия Всероссийским Императором Николаем II Романовым было объявлено о веротерпимости (Именной Высочайший Указ , данный Сенату, «Об укреплении начал веротерпимости » 17 апреля 1905 г.) и древлеправославные христиане после трёхсотлетних гонений смогли начать свободно строить себе церкви, монастыри и другие объекты недвижимости для осуществления религиозной деятельности. Однако многие храмы, построенные в начале XX века, прослужили не более десятилетия и были закрыты Советской властью. Часть из них была переоборудована в различные учреждения: клубы, музеи, таксопарки. Таким образом, новая власть отобрала у древлеправославных христиан всё, что было создано или приобретено ими за короткое время свободы. Так, минутная радость сменилась горечью и возобновлением гонений и преследований. Имущество отбиралось и национализировалось.

30 ноября 2010 года президентом России Дмитрием Медведевым был подписан Федеральный закон Российской Федерации № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности », определяющий «порядок безвозмездной передачи в собственность или безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации или муниципальной собственности». Неужели закон не действует?

Действительно, по современному законодательству все культовые здания должны принадлежать религиозным организациям, однако некоторые из них в 1990-е годы были приватизированы, а затем проданы на коммерческой основе. Возможно ли возвращение зданий церквей религиозным организациям? Отсутствие гарантии неприкосновенности собственности и всеобъемлющего закона не придает уверенности в этом.

За последние десятилетия христианам Русской Древлеправославной Церкви (далее РДЦ) не было возвращено ни одного объекта религиозного назначения из тех, которые были отобраны советской властью, но, напротив, государственные чиновники распродают это имущество. На территории Московского региона осталось всего три объекта, созданных христианами РДЦ, остальные уничтожены.

Почему реституция церковной собственности всё больше напоминает рейдерство

[«Аргументы Недели », Денис ТЕРЕНТЬЕВ ]

Музей в Рязанском кремле существует с июня 1884 года

Возвращение церкви её храмов и монастырей ещё недавно встречало в обществе сплошное одобрение. Сегодня тысячи православных христиан протестуют против захвата РПЦ очередного музея или консерватории. Но власти слишком ценят лояльность церкви и готовы закрывать глаза на многое: на гибель предметов искусства, коммерческое использование святынь и сомнительные права бизнесменов в рясах. А те проявляют не свойственную христианской вере ненасытность.

Хозяева вернулись

В Нижнем Новгороде за последние годы переданы Русской православной церкви Московской патриархии (РПЦ МП) около 300 объектов. И далеко не всегда это изъятые большевиками храмы, в которых размещались склады, гаражи, больницы и детские сады. На Большой Покровке , центральной улице Нижнего, располагался Дом офицеров, в котором до 1917 г. находилось женское епархиальное училище, а внутри училища - небольшая церковь. Её собираются возродить и вести там службы. Кто бы спорил? Но почему надо передавать РПЦ всё огромное здание и выгонять на улицу кружки и секции, которые посещали сотни детей? Церковь создаст для них что-то более богоугодное?

В конце 2012 г. встал вопрос о выселении Нижегородской консерватории из здания на улице Пискунова . Это центр в 10 минутах ходьбы от Кремля, рядом детский парк и начало древнего крепостного вала. Епархия просит губернатора передать ей здание безвозмездно на том основании, что сто лет назад здесь находилась резиденция архиерея с домовой церковью .Правда, к 1946 г. от «объекта культа» мало что осталось: церковь снесли, а двухэтажный дом с колоннами был сильно повреждён. Его восстановили за государственный счёт : надстроили третий этаж, провели все инженерные сети и воздвигли новый корпус в четыре этажа. Кстати, на стройке активно пахали преподаватели и студенты вуза.

Консерватория успешно работала более 65 лет: выпущены 7 тыс. музыкантов, некоторые получили международное признание. В двух концертных залах установлены эксклюзивные немецкие органы. Чтобы их демонтировать, перевести и установить заново, потребуется около 100 млн. рублей - таких денег «на культуру» в областном бюджете нет. Как нет во всём Нижнем Новгороде зала, сравнимого с Большим по акустическим характеристикам.

Как церковь планирует использовать консерваторию, она, похоже, и сама толком не решила: говорится про какие-то «социальные проекты». По словам главы пресс-службы Нижегородской митрополии Виталия Груданова , «главное, чтобы там совершалась молитва, а всё остальное Господь управит и определит, каким образом мы будем распоряжаться этим помещением».

Церковь постепенно выходит из образа гонимого страдальца, искупающего чужие грехи. На смену ему приходит румяный хозяйственник в рясе с мощным административным ресурсом, которым он пользуется, не стесняясь и не крестясь. На территории музея-заповедника «Рязанский кремль» РПЦ переданы Успенский, Преображенский и Рождественский соборы, Богоявленский храм и гостиница знати под семинарию. После 2007 г. церковь захотела Кремль целиком, а за отказ подчиниться воле духовенства уволена директор музея Людмила Максимова . Епархия мечтает получить роскошный дворец князя Олега, где на площади 4 тыс. кв. м экспонируется выставка «От Руси к России», а может появиться резиденция архиепископа Рязанского и Касимовского Павла (Пономарёва). На реституцию это вряд ли похоже: музей в Рязанском кремле существует с июня 1884 года. Учреждён он Губернской учёной архивной комиссии, а более 10 тыс. экспонатов передавались преимущественно гражданскими лицами.

Архиерей Павел на это заявляет, что кремль «построили благочестивые православные предки». Но в России до 1917 г. почти всё значимое строилось православными. И сегодня люди той же конфессии часто не одобряют действия своего же духовенства. В защиту нижегородской консерватории собрано 4 тыс. подписей, за сохранение рязанского музея-заповедника - 40 тысяч. Это при том что в Рязани 530 тыс. жителей. Акции против передачи имущества церкви прошли в Москве, Воронеже, Челябинске , где тоже замахнулись на консерваторию, и Калининграде , где РПЦ вдруг отдали бывшие лютеранские кирхи Восточной Пруссии, никогда к православию не относившиеся . А заодно и старые общинные дома , развалины тевтонских замков и просто землю, на которой когда-то были церковные постройки.

Но протесты протестами, а Васька слушает, да ест. Стоило церкви предъявить права на Ярославский кремль , как в департаменте культуры начали поиск зданий, в которые можно перевести музейные фонды. А куда деваться, если в аналогичной ситуации епархия захватила Костромской кремль, несмотря на голодовку работников музея. За этим последовало резкое сокращение музейной коллекции, а деревянная церковь Преображения Господня начала XVIII века сгорела почти сразу после передачи . РПЦ давно хозяйничает в Тобольском кремле, на Соловецком архипелаге, «святом острове» Валаам.

Почему передача происходит так легко? Церковь давно мечтает собирать благодать с туристических маршрутов. К тому же на 5 объектов Рязанского кремля, переданных РПЦ, федеральный бюджет выделяет больше средств, чем на остальные 15 , где ещё держатся музейщики. На комитеты по культуре может свалиться иная благодать - строительство нового здания под музей и переезд. В Петербурге известны случаи, когда переезд из одного здания в другое (уже построенное) в 2 км друг от друга может стоить миллиард рублей. К тому же кадры решают всё: например, замминистра культуры Андрей Бусыгин является также членом попечительского совета Рязанской епархии. А директор Соловецкого музея-заповедника Владимир Шутов и наместник Соловецкого монастыря архимандрит Порфирий - это одно и то же лицо. И однажды одна его ипостась передала другой 109 объектов наследия в безвозмездное пользование.

В подмосковном селе Лукино епархия в лице Крестовоздвиженского женского монастыря не постеснялась потребовать корпус реабилитационного центра для тяжелобольных детей «Детство». В марте 2012 г. Арбитражный суд удовлетворил иск святых отцов.

Говорить о возвращении имущества РПЦ, национализированного большевиками, не совсем корректно, - говорит историк Сергей Ачильдиев. - Это приходы и монастыри лишились собственности в 1918 году, а церковь в целом - в 1703 году в результате Петровской реформы. В виде Святейшего синода она имела статус, близкий к министерскому. А вдруг завтра Минобороны потребует реституции всех своих гарнизонов и полигонов? Самое главное в этой ситуации, что много поколений назад для сохранения памятников истории и культуры придумали музеи. А когда музеи начинают ликвидировать - это признак деградации общества. А что происходит с верой, если церковь начинает вести себя под стать своим же гонителям - большевикам?

Интересный факт

Три священника Ижевской и Удмуртской епархии отказались поминать патриарха Кирилла в службах и обратились к нему с открытым письмом: «…мы решительно просим обратить внимание на жизнь многих сельских батюшек на грани нищеты, в то время как немалая часть духовенства, обласканная сильными мира сего, утопает в роскоши».

Полные владыки

В 2000 г. Архиерейский собор РПЦ обратился с письмом к президенту РФ Владимиру Путину : дескать, процесс возврата церковной собственности «не только не завершён, но по-настоящему и не начат». Через год правительство пошло навстречу Собору, издав постановление №490 , в котором появляется термин «имущество религиозного назначения» . То есть речь идёт уже не конкретно о церквях, а о «зданиях и сооружениях с относящимися к ним земельными участками». Именно после принятия постановления №490 аппетиты РПЦ вдруг резко выросли: им понадобился целиком Рязанский, Костромской и Тобольский кремли. Но сопротивление общества и музейного сообщества в ряде случаев оказалось достаточно эффективным. В 2007 г. в Минэкономразвития началась «доработка законодательства» под контролем первого вице-премьера Дмитрия Медведева .

Тогда же власти передали РПЦ ряд экспонатов музеев Московского Кремля, часть из которых никогда церкви не принадлежали . Патриарх Алексий II просил руководство Третьяковской галереи передать для праздничного богослужения «Троицу» Андрея Рублёва .Но икону отстояли рядовые сотрудники музея, поднявшие бунт вопреки пассивной позиции начальства Третьяковки. А вот икона Торопецкой Божией Матери отправилась из Русского музея в Петербурге в коттеджный посёлок «Княжье озеро» под Москвой. Как и предрекали многие специалисты, в музей она не вернулась : к ней можно приложиться в одном из храмов Торопца.

Принятие в 2010 г. Закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной и муниципальной собственности», ускорило два обстоятельства непреодолимой силы. Во-первых , новый глава Московской патриархии Кирилл оказался куда хозяйственнее почившего Алексия, во-вторых , приближались выборы.

Новый закон существенно расширил понятие «имущество религиозного назначения». Теперь им считается любая недвижимость, построенная для «профессионального религиозного образования, монашеской жизнедеятельности, религиозного почитания (паломничества), в том числе здания для временного проживания паломников». Неважно, что сегодня располагается в здании бывшей семинарии: онкологическая больница, школа или просто жилой дом. А решение о передаче этой недвижимости церковь, по сути, выносит сама себе!

Закон отменяет список документов и согласований, необходимых для передачи памятников истории и культуры, - говорит юрист Андрей Воробьёв . - Не нужно согласовывать ни с Министерством культуры, ни с региональными КГИиОПами, ни с ВООПИиК. Закон не называет федерального органа, ответственного за передачу объектов, только сроки: шесть лет, если имущество закреплено за организациями культуры или в нём проживают люди, и два года для остальных случаев. На практике получается дикое поле: церковь объявляет о своём желании забрать здание, и, если его не освободили в указанные сроки, идёт в суд. А выгорит у них или нет, одному богу известно . Закон теперь позволяет судье удовлетворить иск по любому зданию, где останавливались паломники или занимались церковные хористы.

Проблема в том, что церковь не располагает необходимым штатом специалистов для сохранения памятников. И это уже неоднократно приводило к проблемам. В СМИ сообщалось, что в Успенском соборе Княгинина монастыря во Владимире монахини устроили общежитие прямо в галерее памятника XVI в. с росписями. А древние фрески моют теми же средствами, что и посуду. Во Владимирском Успенском соборе под угрозой оказались фрески Андрея Рублёва , которые отреставрировали всего-то 20 лет назад. Реставраторы тогда «прописали» храму определённое количество богослужений, использование только очищенных свечей. Но церковь болезненно относится к «диктату» светской власти. Белокаменный пол самовольно заменили на мраморный, а влага из-за разницы в плотности материалов оседает на творениях Рублёва. В Александровой слободе хранятся Васильевские врата, вывезенные Иваном Грозным после взятия Новгорода. Они знамениты тончайшей работой: на медь наносилась золотая наводка. Когда фрагменты рисунков облупились, по ним грубо прошлись бронзой.

Реставраторы из Костромы сообщили, что их не пускают в подклет Богоявленского собора Анастасьинского монастыря к фрескам Гурия Никитина , а живопись, по слухам, сильно испорчена . Во Владимирской церкви в Мытищах по решению настоятеля сбиты барочные наличники, надстроена трапезная, пристроены трёхэтажные жилые помещения. В смоленской церкви Михаила Архангела батюшка, не согласовывая план с искусствоведами, провёл систему отопления в храм XII века, а фрагменты домонгольской живописи просто забелил.

Создаётся впечатление, что многие батюшки воспринимают храм как некое заведение, в котором прихожанам должно быть комфортно. Хотя понятие «комфорт» плохо сочетается с основами христианской веры.

В Пскове стеклопакеты установлены в доброй половине древних храмов: Василия на Горке, Иоакима и Анны, Ильи пророка с Луга и других, - говорит председатель псковского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Ирина Голубева . - Святые отцы с искусствоведами не советуются, у них свои консультанты. Один батюшка ссылался на «архитектора», который пел у него в церковном хоре. Другой прямо признал, что заменил исторический пол, потому что у женщин застревали в нём каблуки. Третий готовился к визиту владыки и покрыл латексной краской стены из пористого известняка. А известняку обязательно надо дышать, иначе краска будет действовать как компресс и стены начнут гнить.

По словам реставратора Владимира Сарабьянова , настоятельница Снетогорского женского монастыря предлагала ему забрать в музей фрески XIII века, на которых учились Фёдор Стратилат и Феофан Грек. А иначе их забелят !

Невежество? Разумеется, и среди священников встречаются люди разные - как просвещённые, так и не очень далёкие. По собственным оценкам РПЦ, в её лоне служат 32 тыс. батюшек и дьяконов. У церкви полуфеодальная структура :власть епархий над своими приходами полная, а Московская патриархия влияет на епископов куда меньше. Соответственно и нравы в регионах зависят от настоятеля.

Копи-паства

В июне 2013 г. блогеры в очередной раз поймали РПЦ на использовании ретуши фото с выступления патриарха Кирилла, размещённого на официальном сайте патриархии . На этот раз в Троице-Сергиевой лавре владыке внимают идентичные группы людей. «Чуду» предшествовали ещё два скандала : паству дорисовали во время визита патриарха в Киев в 2011 г., а на встрече с главой Минюста в полировке стола отражаются дорогие часы, которых нет на руке владыки.

Размножение верующих в фотошопе заставляет задуматься: а сколько сегодня последователей у РПЦ? По оценкам самой церкви, в её лоне находятся около 120 млн. россиян. Идеологи ислама считают, что мусульман в стране от 13 до 49 миллионов . Поскольку в России проживают 143 миллиона человек, среди которых есть немало атеистов, католиков, буддистов, иудаистов, баптистов, иеговистов ,то, как минимум, одна из конфессий преувеличивает свои возможности.

Служили два товарища

Например, в той же Псковской и Великолукской епархии владыка Евсевий (Саввин) запретил в служении и изгнал из клира величайшего иконописца современности архимандрита Зинона (Теодора). Формальная причина: участвовал в службе с католиками . Но ведь вся страна видит по телевизору, как то же самое делают патриарх РПЦ и другие предстоятели. Злые языки говорят, что Евсевий не терпит рядом с собой талантливых людей, а Зинон первым из священников получил Государственную премию России за вклад в церковное искусство . В альбоме «Современная православная икона», выпущенном по благословению патриарха Алексия II, более половины издания посвящено работам Зинона.

В 2008 г. с его работами, украшавшими иконостас Троицкого кафедрального собора в Псковском кремле , случилась история в духе иконоборчества. По официальной версии, переборщили с отоплением : доски икон ссохлись, пошли вздутия по местам стыков и отслоение красочного слоя. Кто и как реставрировал их в недрах епархии, неизвестно, но иконы предстали пред прихожанами сильно «поновлёнными». Якобы кто-то дал местным богомазам команду переписать лики святых, и даже гиматий апостола Петра поменял цвет. Появились слухи, что уничтожаются работы Зинона в трёх храмах Псково-Печерского монастыря, закрытых для посещения.

После изгнания Зинона епархия взялась за его товарища, священника Павла Адельгейма . Тут история не менее деликатная: в советские годы Адельгейма посадили по доносу, и у отца Павла есть основания полагать, что за этим стоит… нынешний владыка Евсевий, тогда перспективный молодой батюшка из Троице-Сергиевой лавры. Во время волнений на зоне Адельгейм лишился ноги, но вернулся в Псков и буквально по камням восстановил храм Жён Мироносиц , построил церковь при областной психбольнице в Богданове. В 1993 г. местную епархию возглавил Евсевий, и отец Павел последовательно лишился всего: церкви в Богданове, прихода Писковичи, где он прослужил 20 лет, приюта для сирот, свечной мастерской . Проповедуя любовь и сострадание, епархия отобрала и здание школы регентов , где 74-летний Адельгейм воспитывал психически нездоровых детей. Часть из них он распределил по приютам, а нескольких забрал в свой дом.

Реально власть иерарха ничем не ограничена, он может уволить любого священника, просто сказав: «Пошёл вон», - говорит отец Павел Адельгейм . - На месяц, на год или навсегда - как ему заблагорассудится. У батюшки обычно нет никакого трудового соглашения, он висит в воздухе. По идее, ему и зарплату не должны платить, но платят, потому что так сказал епископ. Её размер часто смехотворен - 600 рублей например. Как это согласуется с налоговым законодательством - смешно даже обсуждать. Пенсионных взносов за священника не платят, при этом он не может уйти в другую епархию без благословения. Светские власти в церковные дела стараются не лезть. У меня, например, непростые отношения с епископом, который в СМИ назвал меня «слугой сатаны». Разве это не оскорбление? Однако суд отказал мне в удовлетворении иска о защите чести и достоинства .А когда я попал в аварию, в областном ГАИ признали, что рулевое управление моей машины развинчено человеческой рукой, но дела возбуждать не стали . По идее, на епископа может повлиять Архиерейский собор, но ведь ворон ворону глаз не выклюет.

Адельгейм иллюстрирует насаждение в церкви армейской дисциплины историей с приходским советом церкви Жён Мироносиц. В апреле 2011 г. приход, единственный во всей епархии, не принял новый устав, передающий всю полноту власти от собрания прихожан представителю архиерея. Церковный суд посчитал всех, кто голосовал «против», правонарушителями. Исключили сначала 11 человек, потом 9 , потом ещё 14 . Оставшиеся восемью голосами приняли устав.

Отца Павла убрали из настоятелей ещё раньше. Едва появился молодой преемник, как с прилегающей территории, которая даже не находилась в ведении епархии, исчезло булыжное мощение XIX века . Хотя оно намного дороже тротуарной плитки. Сотрудники ВООПИиК составили по этому поводу акт, который ни один контролирующий орган не заинтересовал. Защитникам культуры Пскова не ответили, почему колокольня Успения с Пароменья сдаётся под овощехранилище? Почему в доме настоятеля Мирожского монастыря организовали свечное производство? А подклет Стефановской церкви приспособили под православное кафе с прилавком, столиками и лавочками?

Параллельно со сдачей музеев церкви на конвейер поставлено присуждение чиновникам церковных наград . Например, кавалером ордена преподобного Сергия Радонежского стал экс-министр культуры «эпохи реституции» Михаил Швыдкой , а также Сергей Миронов , Сергей Кириенко и Владимир Путин . В этой связи на полном серьёзе предлагается создать список из 50-60 общероссийских достопримечательностей, которых никогда не сможет коснуться длань клерикалов. Опыт Рязани, Ярославля, Костромы, Тобольска говорит о том, что служители культа могут предъявить претензии и на Московский Кремль. А накануне приближающихся выборов светская власть опять не найдёт повода отказать.

Понравилась публикация? Поддержите издание!

*Получай яркий, цветной оригинал газеты в формате PDF на свой электронный адрес

Возлюбленные о Господе братья и сестры, дорогие друзья, здравствуйте.

Некоторое время назад в Москве состоялось очередное заседание Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации. Это орган, который состоит из представителей государственных учреждений, экспертов, известных деятелей в области массовой информации, и в основном принимает решения по практическим вопросам, касающимся жизни религиозных общин и их взаимоотношений с органами государственной власти.

Представители религиозных объединений присутствуют в качестве гостей, не имеют права решающего голоса, но обычно высказываются — и это естественно, это правильно, потому что вопросы, касающиеся жизни и деятельности религиозных общин, конечно, должны рассматриваться, как представляется, с участием представителей тех сообществ, о которых идет речь на заседании комиссии.

Шла речь о реализации закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Получается, к сожалению, так, что нормы закона, которые предполагают передачу религиозным организациям имущества в течение максимум шести лет после их обращения, не всегда исполняются. Находятся разные предлоги для того, чтобы не передавать здания вовсе или отсрочить их передачу на многие десятилетия вперед.

К сожалению, периодически звучат призывы пересмотреть этот закон, найти какие-то лазейки, которые позволили бы отказаться от взятых в его рамках обязательств. И это опять возвращает нас к дискуссии, которая возникла еще в момент разработки этого закона. Закон был компромиссным, он предполагал очень долгое согласование позиций, и тогда, когда велось обсуждение отдельных его положений, те аргументы, которые сейчас высказываются против его реализации, уже высказывались.

Нам часто говорили еще тогда: «Невозможно передать столь большое количество зданий в течение короткого срока — шести лет. Нет средств на то, чтобы переселять из этих зданий социально значимые учреждения — в частности, музеи, больницы, школы, вузы». Нам пытались сказать, что нужно в принципе отказываться от идеи возвращения этих зданий, потому что их некому будет содержать, потому что их некому будет восстанавливать.

Была и совершенно другая позиция, о правильности и естественности которой говорили и сегодня говорят многие. Мы знаем, что в странах Центральной и Восточной Европы, включая страны Балтии, церквам были возвращены все объекты как культовой, так и некультовой собственности. Была произведена полная реституция. Не случайно сегодня многие светские здания в Вильнюсе или в Риге принадлежат Православной Церкви, и она сдает их в аренду для того, чтобы иметь возможность поддерживать, восстанавливать, реставрировать культовые и иные здания, необходимые для религиозной деятельности, которые также были переданы по реституции.

Церковь в России, понимая, сколько времени прошло с 1917 года, понимая сложности полной реституции, не пошла сознательно на то, чтобы ее требовать. И поэтому в качестве компромиссной меры была предложена схема, согласно которой здания, имеющие религиозное назначение — не доходные дома, не сельскохозяйственные угодья, не здания, которые не имеют прямого отношения к религиозной деятельности, а именно имущество религиозного назначения — было передано. И при этом государство взяло на себя фактически обязательство обеспечить то, чтобы социально значимые учреждения, занимающие сегодня здания религиозного назначения, были перемещены в новые здания или помещения, причем не худшие по площади и характеру, и не хуже расположенные. К сожалению, это не все понимают.

Было, в частности, сказано в ходе заседания, о котором я сегодня рассказываю, что в рамках исполнения постановления Правительства Росимущество направило 15 уведомлений в федеральные органы исполнительной власти о необходимости предоставления перечня мероприятий по высвобождению имущества религиозного назначения. Ответили только четыре федеральных органа исполнительной власти. Остальные, очевидно, пока считают, что освобождать здания религиозного назначения и заниматься выводом в новые здания или помещения учреждений, связанных с этими министерствами и ведомствами, должен кто-то еще или вообще никто не должен.

В то же время постепенно формируется механизм, связанный с тем, что любое министерство или ведомство, в чьем ведении находится здание, имеющее религиозное назначение, может и должно обращаться в Росимущество и потом — в Министерство финансов с предложениями о том, как добиться переселения того или иного учреждения в новое здание и как получить средства на это. Возможность такая есть, и об этом было ясно сказано в ходе заседания комиссии. И значит, государственные органы, контролирующие то или иное имущество религиозного назначения, призваны помогать сегодня в том, чтобы религиозные общины получили здания религиозного назначения, а школы, больницы, иные социально значимые объекты, иные государственные учреждения, которые сегодня занимают культовые здания, получили возможность не в худших условиях обрести для себя новый дом.

Конечно, по-человечески понятно, что государственные учреждения, которые контролируют то или иное здание, вовсе не горят желанием самим заниматься выведением из этого здания в новое организации, которая сегодня комфортно располагается в храме, монастыре, воскресной школе или семинарии. Но для того, чтобы упомянутые органы государственной власти все-таки чувствовали свою обязанность это сделать, нужно, чтобы религиозные общины, прежде всего, подавали заявления о передаче имущества религиозного назначения, а потом наблюдали за тем, как исполняется закон, и периодически напоминали о себе и о том, что они ожидают возвращения исторического здания Церкви.

Без того, чтобы религиозная община формально подала заявление о возвращении имущества, машина не закрутится. Без того, чтобы верующие люди напоминали о том, что они ожидают возвращения храма, монастыря, воскресной школы или здания семинарии, к сожалению, эта машина будет крутиться очень и очень медленно. Нужно это ясно понимать и нужно действовать.

Обсуждалась еще и следующая тема: есть здания религиозного назначения, которые являются федеральной собственностью, но в то же время используются муниципальными или региональными социально значимыми учреждениями. Это в первую очередь музеи, школы, иные социально значимые учреждения, иногда речь идет об учреждениях здравоохранения. Возникает вопрос о том, что права на это имущество могут быть переданы из федеральной собственности в собственность региона.

Возникало опасение, и о нем было сказано на заседании комиссии вашим покорным слугой, что при этом как бы будет снята ответственность с государства за то, чтобы здания, о которых идет речь, когда бы то ни было оказались переданы Церкви и была выделена финансовая помощь на то, чтобы учреждения, находящиеся сегодня в этих зданиях, получили для себя новый дом.

Посмотрим более конкретно. О каких ситуациях и о каком количестве зданий идет речь? Пока речь идет о девяти объектах — впрочем, подобные ситуации могут быть выявлены еще в значительном количестве случаев. Семь объектов есть в Ярославской области. Это церковные здания, в которых располагаются достаточно значимые музеи, такие как Ярославский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, Ярославский художественный музей, Переславль-Залесский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, и так далее. Переселение этих музеев в новые здания, расположенные в исторических местах, — дело очень и очень дорогое. Понятно, что региональный бюджет вряд ли потянет такие расходы в обозримом будущем, тем более бюджет такого небогатого региона, как Ярославская область.

Подобного рода ситуации могут возникать во многих местах. И в итоге в ходе работы комиссии участники заседания пришли к тому, что нельзя полностью исключать возможность участия федерального бюджета в работах, которые связаны с переселением в новое здание тех региональных учреждений, в том числе учреждений культуры, которые сегодня занимают здания церковные. Было предложено Министерству экономического развития России и Министерству финансов России вместе сделать разъяснение относительно того, как будут решаться вопросы финансового обеспечения и бюджетных инвестиций, в том числе из федерального бюджета, связанных с перемещением в новые здания тех структур, которые сегодня занимают здания, являющиеся храмами и иными объектами церковного имущества.

Кстати, после многих лет откладывания вопроса, немного продвинулся законопроект, который снимает запрет на государственное финансирование из федерального бюджета реставрационных и ремонтных работ на объектах культурного наследия, памятниках истории и культуры, которые переданы в собственность религиозных объединений. Новая редакция закона «Об объектах культурного наследия, памятниках истории и культуры Российской Федерации» прошла второе и третье чтение в Государственной Думе, но отклонена была в Совете Федерации и, очевидно, теперь будут иметь место согласительные процедуры. Тем не менее, сделан большой шаг вперед, потому что, как известно многим, законопроект, о котором идет речь, долгие годы находился между первым и вторым чтениями в Государственной Думе.

Еще одна тема, которая поднималась на заседании, — это реализация преподавания комплексного учебного курса «Основы религиозных культур и светской этики» в четвертых классах общеобразовательных школ. Был сделан достаточно подробный доклад о том, как осуществляется преподавание этого курса. Вот такие были приведены данные: 45,8% учащихся изучают основы светской этики, 31,2% — основы православной культуры, 18,8% — основы мировых религиозных культур, 3,7% — основы исламской культуры, 0,4% — основы буддистской культуры, и около 0,1% изучают основы иудейской культуры или не изучают модули, связанные с этим предметом.

К сожалению, получается так, что в некоторых регионах, в частности, в Республике Татарстан, пытаются лишить учащихся и их родителей возможности выбора между шестью модулями, о которых я только что сказал. Именно возможность выбирать является основой той системы, которая введена во всей нашей стране, без исключения для того или иного региона, согласно закону и постановлению Правительства и в соответствии с той практикой, которая является, наверное, самой лучшей в мире. Будем надеяться, что свободный выбор будет обеспечен, что никто не будет пытаться решить на основе собственной политической или личной воли, что в том или ином регионе люди могут изучать, положим, только основы светской этики или основы всех вместе взятых мировых религиозных культур, но не могут изучать основы православной культуры или основы исламской культуры.

Кстати, прозвучала во время заседания одна интересная мысль: некоторые люди считают, что основы светской этики — это основы этикета, и выбирают данный курс именно по этой причине. Надо сказать, что в самом курсе действительно много говорится об этикете, и поэтому выбор является не совсем странным. Сами разработчики курса светской этики вложили в этот курс многое, касающееся этикета. Возник вопрос: а не стоит ли переименовать этот курс в основы светской нравственности или в основы нравственности для неверующих? Кто знает, может быть, в этом случае будет больше ясности.

Вот несколько слов о тех достаточно сложных, но в то же время обсуждаемых в конструктивном духе вопросах, которые сегодня стоят на повестке дня церковно-государственных отношений, вместе со множеством других вопросов, по которым мы иногда спорим, по которым часто звучат расходящиеся позиции, но которые, в конце концов, должны быть урегулированы и разрешены на основе согласия государственных органов и религиозных организаций, ради блага нашего народа, ради того, чтобы люди могли нестесненно, свободно жить по своей вере и, несмотря на существующие различия в убеждениях, вместе трудиться на общее благо народа.