Воспоминания участников ликвидации последствий аварии на чернобыльской аэс. Жертвы Чернобыля

МОСКВА, 26 апр – РИА Новости. На ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, произошедшей ровно 32 года назад, работали военные и гражданские специалисты со всего Советского Союза, статус ликвидатора Чернобыльской аварии в разное время получили более 600 тысяч человек. Двое из них, Александр Петров и Сергей Жарков, сейчас работающие в вертолетной авиации в Московском авиационном центре департамента ГОЧСиПБ, по просьбе РИА Новости вспомнили о первых днях ликвидации аварии.

Полетели на пожар

"В 1986 году мне было ровно 30 лет", - вспоминает бортинженер Московского авиационного центра Александр Петров.

Он оказался в зоне Чернобыльской аварии в первые дни после взрыва на четвертом энергоблоке. Тридцать два года назад он занимался тем же, чем и сейчас - летал на Ми-26, крупнейшем в мире транспортном вертолете. Разница лишь в том, что на военной службе его должность звучала как "борттехник". Командировка на ЧАЭС заняла чуть меньше недели.

"Двадцать шестого апреля мы прилетели в Чернобыль, и 1 мая нас уже убрали. Когда мы туда прилетели, никто еще не знал, что там происходит. Наша задача изначально звучала как "перегонка авиационной техники для тушения пожара", - говорит Александр.

Сигнал тревоги поступил в выходной день. "Это было воскресенье. Кто был в парадной форме одежды, кто в чем - и в два часа дня улетели". Спустя пару часов вертолеты приземлились в Чернигове на дозаправку, и уже оттуда отправились в город Чернобыль, который находится в 30 километров от Припяти, где стоит атомная электростанция.

"И уже только там узнали, что случилась беда очень большая, и увидели, что народ большими автобусами эвакуируют", - рассказывает Александр.

Его сослуживец Сергей Жарков, который сейчас также работает бортинженером в Московском авиационном центре, а тогда служил в авиации на Ми-26, попал к месту аварии неделей позже.

"Мне в 1986 году было 33 года, возраст Христа. Я был в звании капитана. Мы полетели туда 2 мая, а последний день работы был 9 мая, свои дозы радиации к тому моменты мы уже набрали. Тем, кто первыми туда отправился, сказали, что вокруг Чернобыля горят леса. Ну, а когда мы вылетали, уже знали, куда направляемся", - говорит Жарков.

Свинец, песок и привкус металла

Аварийный реактор четвертого энергоблока АЭС с вертолетов засыпали песком и свинцом, который поглощает гамма-излучение. По воспоминаниям Жаркова, за один полет они сбрасывали несколько тонн груза.

"Наш экипаж бросал свинец туда, на реактор. Были такие свинцовые болванки, килограммов по 40 веса. Брали парашют, отрезали купол от строп, и к каждой стропе подвешивалась болванка. В общей сложности до 7 тонн поднимали за раз. Поднимались на высоту 200 метров, скорость тоже 200, и проходили прямо над реактором, а наблюдатель, который сидел на здании неподалеку, давал команду сброса - все было рассчитано. И так работали постоянно, по кругу", - говорит он.

Петров помнит, что на Украине в конце апреля стояла теплая и солнечная погода, а местные жители не хотели покидать дома. "Сообщениям о заражении, опасности местные не верили, не хотели уходить из зоны поражения. То поколение помнит войну, взрывы, бомбежку, а тут же ничего не видно. Погода тогда была точно такая же, как сейчас в Москве. Бабушки сажали картошку на огородах", - рассказывает он.

По его мнению, ошибки в организации работ в таких случаях неизбежны: подобная авария случилась в первый раз, и никто не имел соответствующего опыта работы, поэтому наладить процесс дезактивации реактора получилось не сразу.

"Чтобы наладить процесс, потребовалось больше суток. В остальном - в советские времена все решалось мгновенно. Все, что было необходимо, сразу привозилось, доставлялось. А сначала никто из командиров не знал, что делать. Мы слетали на разведку, но команды никакой не поступало. Время подошло к темноте, и мы полетели обратно в Чернигов, а утром опять вылетели в район Чернобыля. Где-то к обеду следующего дня нам привезли несколько таких тележек, контейнеров, которые раскрываются, как ковш экскаватора. Мы подвесили их на вертолеты и загрузили песком, так как свинца не было. Потом полетели на разрушенный реактор, зависали над ним и сбрасывали песок. А с третьего дня работа пошла в конвейер", - вспоминает бортинженер.

Он уточнил, что авиация прибыла к месту аварии первой: "Туда пригнали десятки вертолетов, все типы, которые были на тот момент. Их было настолько много, что трудно было встать в очередь за грузом, который нужно сбросить".

Жарков, отвечая на вопрос, что ему запомнилось больше всего в той командировке, говорит, что понимал, что происходит, хотя это не было похоже на фильм-катастрофу:

"Обыкновенная работа, рутинная. Никто не говорил "вы будете героями" или что-то подобное. Мы просто работали, и я не слышал, чтобы кто-то отказался. Сознанием я понимал масштаб события, но надеялись, что не с нами все случится. Что такое ядерная угроза и радиация, мы, конечно, знали, в армии нас готовили к этому. Единственное, что напоминало о ее действии, это металлический привкус во рту, когда садился в вертолет", - вспоминает он.

Испуга не было, как и защиты

"У нас на вертолете стоит датчик, ДП-5 он называется, - вспоминает Петров. - Максимальная шкала этого прибора 500 рентген в час, и он зашкаливал. Тут стало понятно, что все серьезно и шутки плохи. Но испуга не было. Мы немного другого поколения - тогда Афган только шел, примеры были, на ком учиться. Поэтому никаких особых страхов не было, тем более она не чувствуется – радиация. Единственное, когда в окошко выглянешь, лицо становилось красноватым, ядерный загар это называется".

Тем временем на объект продолжали прибывать специалисты-атомщики, они оценивали нанесенный аварией ущерб. "29-го или 30-го апреля на моем вертолете летала первая комиссия по расследованию взрыва реактора. Они нам не представились, но реакция у главного из них была очень эмоциональной, он был сильно взволнован. Возможно, это был инженер или конструктор, в общем, представитель атомной промышленности. Они были с кинокамерами, тепловизорами, засняли все это – температуру, разрушения. И потом, видимо, уже после 1 мая, начали делать какие-то выводы", - рассказывает Петров.

Жарков помнит, что никакой особенной защиты у ликвидаторов не было, а полученные летчиками и членами экипажа дозы облучения сознательно занижали, чтобы те не набрали по документам допустимые уровни слишком быстро, иначе их требовалось бы заменять.

"На полу вертолета лежали свинцовые листы, но, как нам сказали, это тоже не слишком помогает. Еще в кабине экипажа Ми-26 стоял противоатомный фильтр, через который в кабину подается воздух. Были еще дозиметры, но они там присутствовали символически. По дозиметрам нам не записывали дозу облучения. Допустим, я прилетал, набрав 18-20 рентген в час, мне записывают 6-7 рентген. Был неофициальный указ писать меньше, чтобы экипажи быстро не набирали дозы, иначе их приходилось бы часто менять. Вот за 4 или 5 дней набралось 25 рентген по документам", - пояснил собеседник.

Эта величина - 25 рентген - считается дозой кратковременного гамма-облучения, которая не вызывает клинических симптомов. У ликвидаторов были индивидуальные датчики, но и они появились не сразу.

"В первые два дня у нас никаких датчиков не было, поэтому истинную дозу облучения мой экипаж не знал", - говорит Петров. Потом военным выдали ДП-5, дозиметрический прибор, действующий по принципу батарейки. Сначала его заряжают, а когда по нему проходит радиация, он разряжается, и это показывает степень его облучения.

"А вообще самая хорошая защита в таких условиях - это когда часто меняешь одежду, - уверен Александр. - И чем чаще моешься, тем лучше. Никакая другая защита в этом деле не помогает. Надевать химзащитные костюмы и маски не рекомендуется. Медикаменты от радиации не защищают, по крайней мере, мне об этом неизвестно. Вино, водка, которые якобы уменьшает последствия облучения – это тоже все бабушкины сказки. Когда человек целый день работает в таких экстремальных условиях и все понимают, что такое 500 рентген в час… Это очень стрессовое состояние".

По мнению Жаркова, летный состав берегли больше остальных, поскольку подготовка таких кадров - процесс дорогостоящий, да и работа в воздухе была безопаснее, там было меньше радиоактивной пыли.

"Проверил ботинки - 5 рентген от подошвы, куртка - 1,5 рентген по прибору. Нас, летный состав, берегли, мы каждый день меняли одежду. А тех, кто были на земле, конечно, берегли меньше, и они очень здорово наглотались этой пыли", - отмечает Сергей.

На вечной стоянке

Значительное количество техники, которая работала на ликвидации аварии на ЧАЭС, получила облучение и стала непригодной для дальнейшего использования. Вертолеты и грузовики уже более 30 лет ржавеют на полигоне под Чернобылем.

"Потом, после полетов, мой борт три года чистили, меняли все, что на нем можно заменить, и через три года я все-таки его отогнал в могильник. Современные сплавы, из которых выполнен вертолет, содержат редкоземельные металлы, и они очень хорошо впитывают в себя облучение. Так что с очисткой вертолетов ничего не получилось. Все борта, которые участвовали в ликвидации, были отогнаны на свалку под Чернобылем. Я проверял по спутниковым снимкам в интернете, фюзеляж моего вертолета там стоял", - рассказал Петров.

Однако в период его работы на ликвидации аварии внештатных ситуаций во время полетов не было, как и сбоев техники.

"Мы работаем на вертолетах Ми-26, они того поколения, где минимум электроники. В те времена все было ламповое, поэтому радиация на приборы не влияла", - пояснил бортинженер.

"Я был женат, у меня к тому времени уже был ребенок. Моя супруга даже вспоминать эту тему не хочет – столько она пережила, очень волновалась, - вспоминает он. - В Москве мы после возвращения три недели лежали в госпитале. Прошли полную проверку здоровья, практически все были годными после обследования. Лежали, кстати, вместе с космонавтами, которые тоже там проходили комиссию".

А еще после увольнения из армии военным пришлось подтверждать свое участие в ликвидации аварии через суд, с привлечением свидетелей. После распада Союза оба собеседника агентства столкнулись с трудностями, как и многие их сослуживцы.

"У нас в командировочных заданиях было записано "перегонка авиационной техники". И когда мы закончили работать на ликвидации, еще не было создано никакой воинской части, которая бы контролировала прибытие-убытие личного состава, - рассказывает Александр. - И у нас на руках, кроме карточек доз облучения, никаких подтверждающих документов, что мы летали над реактором, нет. Нигде не зафиксировано, что экипаж, в состав которого входил я, был в Чернобыле. По окончании военной службы, когда пришло время уходить на пенсию, мы должны были получить гражданские корочки. Но чтобы получить удостоверение чернобыльца, нужна была справка из специальной воинской части, а у нас, естественно, таких справок нет. И получить эту справку через Украину не представлялось возможным".

Жарков подтверждает его слова: "Бардак был же. На справках, которые нам выдали, было написано просто "участвовал в ликвидации аварии", но не было написано, что работал в 30-километровой зоне".

"Пришлось подавать в суд, вызывать трех свидетелей, которые бы подтверждали, что я в составе экипажа действительно был в Чернобыле и летал там столько-то дней, - продолжает Петров. - Весь наш Торжок, все, кто летал - человек 50-60, мы прошли в Чернобыле в апреле-мае и практически все ушли без этих справок, нам пришлось подтверждать их потом".

Сейчас оба бортинженера работают в Московском авиационном центре, хотя Петров живет в Ярославле. Каждую годовщину 26 апреля Александр вместе с другими ликвидаторами приходит на митинг к памятнику жертвам радиационных аварий и катастроф.

Еще вчера, 25 апреля, Припять принимала гостей, слышала радостные голоса деток, одаривала дарами природы своих жителей и туристов, готовилась к празднованию майских праздников. А уже спустя полтора часа с начала суток этот райский уголок СССР превратился в сущий ад. Меньше чем за минуту потерял не только дары природы, но и все свое существование. Жизнь в нем прекратилась. Теперь Припять — место, где вот уже три десятка лет на благо всего человечества трудятся ликвидаторы чернобыльской аварии, герои нашего времени.

Расскажем подробней о том, кто же такие ликвидаторы чернобыльской аварии, какую работу они выполняли и в каком положении они находятся в наши дни.

В ночь с 25 на 26 апреля на случился взрыв, последствия которого мы видим и сейчас. Ликвидаторы чернобыльской аварии начали работать с первых минут и продолжают свой каждодневный усердный труд по сегодня. И еще неизвестно, сколько времени в будущем потратят ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС на устранение всех последствий.

Если говорить обобщенно, то ликвидатор — это человек, который занимается своеобразной уборкой после аварии, в частности на атомной станции. Если говорить о том, кто такие ликвидаторы ЧАЭС, то под данным словосочетанием подразумевают от 600 тысяч до 900 тысяч человек, которые занимались обеззараживанием территории после взрыва на атомной станции.

Самыми первыми людьми, которые пострадали от излучения были работники самой АЭС. Первым делом эти люди занялись отключением всех приборов, которые могли вызвать новые взрывы, и устранением других неполадок.

Они были первыми

Когда стало известно о катастрофе, сразу же на место происшествия приехала дежурная бригада пожарных для того, чтобы потушить пламя. Никто не знал еще о серьезности пожара, которым начинал пылать Чернобыль — ликвидаторы кинулись исполнять свой долг без специальных защитных костюмов, без должного оборудования и предосторожностей.

Пожарными частями командовали два лейтенанта – Виктор Николаевич Кибенок и Владимир Павлович Правик. В их команду входило еще четверо людей: Игнатенко Василий Иванович, Тишура Владимир Иванович, Титенко Николай Иванович и Ващук Николай Васильевич. Сейчас эти ликвидаторы ЧАЭС герои согласно официальным документам. Список ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС пополнили еще и пожарные из города Чернобыль, Киева и других соседних подразделений, командующим которых был майор Телятников.

Вечная благодарность за то, что эти и другие ликвидаторы чернобыльской аварии сделали свой подвиг, пошли в огонь, в радиоактивный дым, на верную смерть. Если бы не эти ликвидаторы аварии на ЧАЭС, может быть наша страна полностью называлась бы Зоной отчуждения, ибо никто не знает насколько бы сильно распространился радиоактивный пожар. Эти ликвидаторы чернобыльской аварии получили смертельную дозу радиации. Их смерть была мучительной, но они отдали свои жизни во благо жизней тысячей других людей.

На следующий день работу по ликвидации взяли на себя внутренние войска, которые эвакуировали людей, дозиметрическая служба, военно-воздушные силы Советского Союза. Огромный вклад в первые дни ликвидации последствий аварии внес выдающийся химик Валерий Алексеевич Легасов. По его расчетам изготавливали специальную смесь из бора, свинца, доломита и песка, которой охлаждали ректоры и притупляли радиоактивный выброс в атмосферу.

Кстати говоря, смена ликвидатора длилась в среднем две недели, после которых человек шел на реабилитацию. Химик Легасов пробыл в радиоактивной зоне больше четырех месяцев.

Не меньшую жертву понесли и летчики, которые рисковали своей жизнью, когда часами летали над местом взрыва, где атмосфера была загрязнена больше, чем на 90%. Тысячи тонн смеси, разработанной ученым Легасовым, выбросили летчики-герои над зоной наибольшего излучения – зданием четвертого реактора.

Следующим этапом после эвакуации людей и снижения радиации до 1% стала подготовка Укрытия над радиоактивным реактором. Над сооружением работали тысячи человек со всего Советского Союза, и до сих пор, когда уже проектируется Саркофаг-2, ликвидаторы ЧАЭС продолжают свой опасный труд.

Итак, ликвидаторы чернобыльской аварии список состоит из людей, которые проводили первые и самые опасные работы по обеззараживанию территории и спасению людей. В этот список вошли в первую очередь работники станции, пожарные, военные, летчики, ученые и простые люди, которые отозвались на случившуюся катастрофу и приехали на ликвидацию со всех уголков СССР.

ВАЖНО ЗНАТЬ:

Льготы ликвидаторам ЧАЭС

Но по-разному в каждой стране выражают свое уважение и почет к ликвидатору аварии на ЧАЭС. Ликвидаторы первой категории и дети ликвидаторов в России и Украине получают разное пособие и разный уровень почета и уважения.

Ликвидаторы чернобыльской аварии в России

В России льготы до 2016 года для чернобыльцев включали в себя преимущество при поступлении в ВУЗ, сохранение прежнего заработка, выплату на лечение или пенсию инвалидам, а также пособие всем ликвидаторам и пострадавшим от чернобыльской аварии эквивалентом 2-3 тысячи рублей. Отдельным вопросом стоит пенсия ликвидаторам аварии на ЧАЭС 1 категории. В России инвалид первой группы получает пенсию размером в 15 тысяч рублей, инвалид второй группы имеет 7 тысяч, а третьей – 3 тысячи рублей. Эти цифры составляют дополнительное пособие до основных доходов.

Скажем коротко, что касательно льгот ликвидаторам ЧАЭС в России новые законы время от времени изменяют существующую картину. Но все они обещают быть к лучшему. Социальные выплаты, говорит правительство, увеличатся. На этот законопроект государство уже выделило больше 500 миллионов руб. Но стоит помнить, что ликвидаторы, которые выехали из Зоны отчуждения сами, не будут получать дополнительные выплаты по тарифам нового закона.

Льготы детям ликвидаторов аварии на ЧАЭС отличаются в зависимости от возраста. До четырнадцати лет пособие эквивалентно 880 рублям в месяц. По достижении восемнадцати лет сумма пособия возрастает. Среди дополнительных льгот детям людей, которые ликвидировали аварию на ЧАЭС, а также их родственникам, доступны бесплатные путевки в санатории, бесплатное питание и т.д.

Ликвидаторы чернобыльской аварии в Украине

В Украине льготы для ликвидаторов ЧАЭС несколько отличаются. Так, участники ликвидации последствий аварии имеют право на получение бесплатных земельных участков. Льготы ликвидаторам ЧАЭС по земельным участкам Украина выдает согласно с пунктами в законодательстве страны. Инвалиды всех трех категорий получают обязательный земельный участок для постройки жилища или для других нужд, таких как хозяйство, гараж. Этот участок должен быть начислен ликвидатору не позже, чем спустя год после подачи соответствующего заявления.

Говоря о пенсиях ликвидаторам ЧАЭС в Украине, стоит сказать, что они составляют больше 3 тысяч для инвалидов 1 категории, 2700 гривен для инвалидов 2 категории и 2400 гривен получают инвалиды с третьей категорией. Эти данный взяты по состоянию на 2015 год, и цифры рассчитаны добавлением процентов к минимальной пенсии в Украине. Таким образом 1074 гривны, которые являются минимальной пенсией в 2015 году, были умножены на 285, 255 и 225 процентов поочередно, в результате чего получились такие суммы пенсий.

Дань уважения ликвидаторам чернобыльской аварии

В Украине указом Президента в 2006 году была установлена еще одна памятная дата – 14 декабря – День ликвидатора аварии на ЧАЭС. Этот день является официальным праздником в Украине.

Еще одним днем, когда массово почитают памятный дни аварии на ЧАЭС – 26 апреля каждого года. В этот день обычно проводятся парады, концерты, возложение цветов к памятникам. В школах и образовательных учреждениях проводят открытые уроки, на которых серьезно говорят о проблемах, связанных с , о последствиях аварии, о том, кто такой ликвидатор и какова его роль в нашей жизни.

Памятник ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС стоит практически во всех городах Украины. В частности, ко дню 25-летней трагедии Чернобыля в Киеве открыли памятник пожарникам, которые, как известно, стали первыми ликвидаторами аварии. Это событие произошло в 2011 году благодаря работе скульпторов Тихонова и Янковской.

В России существует такая компания, как Союз ликвидаторов России, которая занимается управлением сделками и компаниями. Ее сайт можно легко найти в Интернете, каждый там найдет много полезной информации для себя.

Также в Интернете можно найти уйму сайтов, где работает форум ликвидаторов аварии на ЧАЭС. Эти форумы всегда очень ценны тем, что реальные люди, очевидцы аварии, пишут туда свои воспоминания, впечатления, секретные истории. Эта информация — реальные факты — будет интересна не только для разных исследований, но и простому жителю своей страны.

В Москве также есть Музей памяти ликвидаторов ЧАЭС. Посетить его может каждый желающий для того, чтобы узнать о ликвидаторах и проделанной работе каждого из них более подробно.

С. Ф. Шмитько с фотографией Героя Советского Союза, "ликвидатора" Леонида Телятникова

Старшее поколение помнит этот день - 26 апреля 1986 года, ровно 30 лет назад. И помнит первые недели после... Мне, к примеру, было 13. Я, ещё девчонка, с группой альпинистов в майские выходные тренировалась в Крыму, осваивая скальный маршрут горы Куш-Кая под Форосом. Однажды услыхала, как взрослые тревожно обсуждают серую тучищу над морем: «Не радиоактивная ли? Не принесло ли ОТТУДА...».

По тогдашнему обычаю, на вопросы детей отвечали уклончиво, так что я себе «накрутила» в голове чуть ли не ядерную войну и возвращение в обугленный дом… Впрочем, это была не вина взрослых - они сами не знали, и мало кто знал, насколько ужасной была эта беда - авария на 4-м блоке Чернобыльской АЭС. И что герои-пожарные предотвратили самое худшее, что могло произойти, - взрыв соседнего энергоблока и всей станции… Храбрецы, тушившие крышу машинного зала, не прожили и месяца после катастрофы (подвал МСЧ-126, где лежат форма и сапоги героев, - до сих пор самое опасное место в Припяти, они "фонят").

Саровчанин Сергей Филиппович Шмитько работает главным инженером в городском музее города Сарова Нижегородской области (тоже, кстати, «атомград», бывший Арзамас-16). О своём участии в ликвидации аварии он рассказывает впервые за тридцать лет.

Сергею Филипповичу было тогда 33 года. Он рассказывает: «Я в то время был начальником участка управления энергоснабжения в строительной организации УС-909 и сам не ожидал, что в августе из Москвы придет телеграмма о моей командировке в Чернобыль. Предупредили: чем меньше с собой возьмешь вещей, тем лучше. Сам не просился туда, но поехал добровольно… С готовностью. Надо - так надо».

Он не пожалел, что не поддался соблазну взять с собой лишний свитер: понял, что любая вещь после «зоны» - разрушительна. Об одном сокрушается до сих пор: не взял фотоаппарат! Проезд специалистов на ЧАЭС уже был чётко отлажен - работала спецкасса на Киевском вокзале города Москвы, где билет выписывался моментально, без намёка на очередь. Полупустой поезд... Да и утренний августовский Киев не производил впечатления жилого. На вокзале встречающих почти нет, а дороги утюжат поливочные машины. Командированные в Чернобыль из Киева ехали электричкой до станции Тетерев…

«Мы жили на базе пионерского лагеря. Мне выдали спецодежду, и первый день я занимался обустройством и оформлением документов. Познакомился с начальником УЭС УС-605 и главным инженером, заместителем которого мне предстояло быть, и на второй день мы поехали на станцию… Я на самом деле закончил институт по специальности «Электрические станции». Но работал строителем, поскольку всегда боялся чиновничье-кабинетной работы, и в отделе кадров Арзамаса-16 попросился куда поживее… До того же момента я никогда не бывал на атомных станциях. На ГРЭС, на ГЭС, на тепловой - случалось. А на атомной - нет».

Вот и довелось. Когда подъезжали к «зоне», было не то что страшновато, а неуютно. Впервые такое чувство мой собеседник испытал, въезжая молодым специалистом в тот же Арзамас-16. Вот здесь было что-то похожее. Та же «колючка», та же неизвестность…

«Станция - огромное здание длиной в 700-800 м. И четвёртый энергоблок - как отверстая пасть чудовища. Развал, как его тогда называли, и территория вокруг всё время страшно «фонили» да ещё периодически пульсировали «выбросами».

Мне, как инженеру и строителю, было жалко станцию. Она же современная была, успешная! Победитель всяческих соревнований. В приёмной директора на стеллажах - знамёна и награды… Много их было».

Лето - осень 86-го было временем, когда ликвидаторы воплощали в жизнь план захоронения аварийного блока. Строили и Саркофаг. В этом строительстве в качестве заместителя главного инженера и принимал участие Сергей Филиппович.

Он продолжает рассказ: «Мне сложно представить и сейчас, как работали пожарные, и сложно было представить тогда. Я видел этот энергоблок обуглившимся и представлял его в пламени… Температура адская, всё разбросано, вокруг обломки графитовых стержней. И они со своими шлангами на крыше... Наверное, понимали, что отдают жизни. Пожарная часть находилась при станции, люди грамотные, наверняка они знали, что шансов выжить у них нет никаких, они шли на смерть…».

Впрочем, по порядку. Сергей Филиппович рассказывает, что там, на станции, впервые в жизни он увидел самую современную строительную технику. Ну, может, что-то и видел раньше, но в таком количестве и на одной стройплощадке - не доводилось. Например, самый большой самоходный кран «Демаг» - Германия поставила эти краны, впрочем, отказавшись поставить в «зону» специалистов для монтажа (которые, кстати, не помешали бы, потому что нашим ликвидаторам приходилось собирать их буквально в чистом поле и без опыта - вне чернобыльских временных лимитов). Впрочем, и наше руководство предпочитало не пускать иностранных специалистов в «зону», желая приуменьшить масштабы катастрофы перед всем миром.

Техники там было много - автокраны от «Либхер», радиоуправляемые бульдозеры, погрузчики от «Пинкертон», бетононасосы «Путцмайстер», «Швинг», «Вартингтон», подающие бетон на расстояние 500 м и на высоту до 100 м. Работа шла круглосуточно, без выходных. Люди трудились в четыре смены - шесть часов каждая. Но по факту получалось так: выполнил задание, получил свои суточные 2 рентгена - и сиди в помещении, не высовывайся.

Сейчас трудно представить (даже участникам этого строительства), насколько непросто было - пытаться прикрыть пульсирующий радиационный вулкан. «Угробить человека там ничего не стоило», - говорит мой собеседник.

Людей пытались щадить, считая рентгены и сокращая время работы, но щадить, как правило, плохо получалось. Всё было взаимосвязано - специалисты слишком зависели друг от друга и результатов, чтобы обращать внимание на такие «мелочи», как время на открытом воздухе…

«Мы вели работы по монтажу и эксплуатации временного электроснабжения строительных механизмов, работы по связи, по устранению излишков затвердевшего бетона с помощью отбойных молотков и взрывов. Монтировали разделительную стену между 3-м и 4-м блоками. И много чего делали по дезактивации…».

Очень не хватало освещения. Сергей Филиппович вспоминает, как группа военных воздухоплавателей наполняла и поднимала аэростат, призванный держать светильники для стройплощадки. Все видели, как командир группы дал солдатам распоряжение, а сам отбыл на целый день «решать вопросы питания». А они, совсем зелёные срочники, целый день на радиации возились с аэростатом, вызывая сочувствие персонала… А что было делать? Там тогда была такая система: набрал свою «дозу» - и на дембель.

Кстати, на следующий день этот самый, наверняка стоивший кому-то здоровья, осветительный агрегат обнаружили висящим лишь на одном тросе. Два остальных случайно оборвала инженерная машина разграждения (на базе танка).

Да, при сосредоточении на одном пятачке такого количества техники было сложно избежать подобных происшествий. Но всё равно Чернобыль того времени давал опыт мобильного и чёткого строительства - без проволочек, без мучительного ожидания необходимых материалов, без бюрократических препонов. Это была образцовая стройка, которой руководила необходимость спасти мир и страну…

Что действительно располагало к работе - высокие начальники приезжали, надевали те же робы, только с бейджиками «Замминистра», «Член правительственной комиссии», «Академик РАН». Да, Славский, Усанов, Щербина, Ведерников, Маслюков, Рыжков, Легасов, Велехов - и многие, многие другие побывали там.

Вообще, если опять-таки под микроскопом искать плюсы, то экстремальная ситуация будила человеческую мысль - многое из того, что делалось там в те дни, делалось впервые вообще. Причём не только в технике, электронике, науке, но и в журналистике. Например, в роли операторов тогда выступали подъёмные краны, на которые навешивали телевизионные камеры. Приезжали молодые лейтенанты, выпускники московского химико-технологического института им. Менделеева, - работали дозиметристами и попутно что-то изучали.

Сергей Филиппович рассказывает, как люди пытались себя обезопасить, перед производством работ на особо фонящие пятна «пристреливая» при помощи строительно-монтажных пистолетов свинцовые листы (чем не «сталкерское» явление?).

Так, с 1 августа по 18 октября мой собеседник набрал свои 24 рентгена, но уехал не сразу - начальник попросил: «Серёжа, передай всё сменщику, пожалуйста…». Сколько рентген набралось, пока передавал, - трудно сказать…

И вот в Киеве, в кофейне на Крещатике, произошел еще один «сталкеровский» случай. Привлеченный запахом свежего кофе, молодой строитель зашел в кафе и заказал сразу двойную порцию, чтобы в полной мере насладиться вкусом напитка. И что же? На выходе из кафе ему на глаза вдруг упала пелена, стал задыхаться, хотя до этого вовсе не жаловался на здоровье. Даже пришлось пересидеть на лавочке не самые приятные полчаса… Домой вернулся к 6 ноября, к 34-му дню рождения, прикупив в Киеве журнал мод для жены.

«При том, что опасность техногенных катастроф в наше время по понятным причинам сохраняется, не уверен, что, случись сейчас такое - всё было бы в такие сроки ликвидировано… Всё-таки там вся страна работала. И построили к ноябрю 86-го Саркофаг».

В основном, кстати, в те месяцы на станции трудились специалисты из городов системы Минсредмаша - Усть-Каменогорска, Степногорска, Димитровграда, Пензы-19, Арзамаса-16. Было много ребят из уральских и сибирских городов. А так называемых "партизан" было - со всего Союза!».

Сергей Филиппович рассказывает о Чернобыле - старинном украинском городе с деревянными домами, садами и палисадами. Показывает на стенде городского музея красавицу Припять - современный, компактный, образцовый и успешный город с населением в 50 тысяч человек. Ко времени его приезда она уже стояла призраком.

И конечно, уже тогда говорили с возмущением о том, что Припять сутки стояла без эвакуации - дети в школы пошли, на улицах играли. А рядом, в двух километрах, реактор горел… Зеваки с возвышенности смотрели на пожар. А кто-то ведь и побежал к нему!..

А потом в тридцатикилометровой зоне отчуждения ветки яблонь и груш ломались от налитых плодов, брошенные сады кричали от боли. По «зоне» носились стада одичавших лошадей. Как мустанги по прерии. Отстреливали кошек и собак в тридцатикилометровой полосе… Их было жаль, но никто не желал животным мучительной смерти от лучевой болезни - законы гуманности тоже как-то мутировали в «зоне»…

Спрашиваю: каково отношение к ветеранам-ликвидаторам сейчас? Да потихоньку забывается. Сейчас уже мало кого интересует, какие изотопы ты в себе носишь. А диагноз «лучевая болезнь» и в те времена ставился, когда уже «не отвертишься». И теперь установить связь болезней ликвидатора с работой на ЧАЭС, мягко говоря, проблематично.

Мы рассматриваем документы, удостоверения и Почётные грамоты (5 штук) ликвидатора аварии, главное - не давать волю воображению и не представлять себе, что эти вещи, возможно, ещё хранят свои изотопы…

Сергей Филиппович просил не писать о последствиях, которые нанесла «зона» его здоровью. Нанесла. «Но разговариваю сейчас с вами - и на том спасибо... Во всей этой истории для меня было много совпадений. Я ведь украинец - по фамилии понятно. Бабушка по отцу жила в деревне Вишенки под Киевом. Просто я в детстве жил в Казахстане, потом в Самаре учился… А так Украина - родина всех моих родственников и друзей. Больно думать о современных взаимоотношениях наших стран…».

Опять смотрим фото двадцати восьми пожарных… Трое - Герои Советского Союза: лейтенанты Кибенок и Правик (получили звание посмертно) и майор Телятников.

Не удержалась, спросила ликвидатора о причинах аварии. Не буду излагать подробности об испытаниях на 4-м блоке персоналом ЧАЭС, но вывод таков: «Это были специалисты, люди с профильным образованием (не менеджеры!) и адекватным представлением о происходящих процессах. У них не было злого умысла и тем более - желания собственной смерти… Цепь трагических случайностей вкупе с самоуверенностью», - считает Сергей Филиппович.

И добавляет чуть позже: «И если уж быть точным в формулировках, то мы были ликвидаторами не аварии. Мы были ликвидаторами КАТАСТРОФЫ».

Ирина Егорова-Крекнина

ЧАЭС и Ликвидация аварии на 4-м блоке

Существует расхожее мнение, что ликвидация последствий аварии на Чернобыльской АЭС заключалась в основном в создании защитной оболочки над разрушенным реактором. Вне всяких сомнений, возведение объекта «Укрытие» над 4-м блоком ЧАЭС – это главный этап на пути ликвидации ядерной и экологической угрозы миру вызванной аварией. Комплекс факторов (радиационные условия, технические решения монтажа, временные рамки создания объекта и т.д.), в которых создано «Укрытие» по праву делает объект уникальным, не имеющим аналогов в мире
Вместе с тем, сейчас мало вспоминают о том громадном объеме работ по ликвидации последствий разрушения реактора, которые проводились непосредственно в первые месяцы после аварии (перед началом строительства объекта «Укрытие»), а также о работах выполненных в ближней зоне Чернобыльской АЭС. В значительной степени эти работы также являются уникальными, как по нестандартности реализованных решений, так и по объемам и срокам выполнения работ.
Отдельного внимания заслуживает и техническая сторона ликвидации аварии. Поскольку авария имела колоссальные масштабы, на ликвидацию последствий был брошен лучший научный и технический потенциал бывшего СССР. Выполнение работ требовало использования уникальных технических средств, таких как роботы, военная и строительная спецтехника, а также специальный автотранспорт, модернизированный для условий работ в высоких полях радиационного излучения.
Ресурс сайт предлагает познакомится с уникальными мероприятиями по ликвидации аварии, которые были реализованы в ближней зоне ЧАЭС в 1986 и последующих годах. Также представлена оценка экологический последствий этих работ – их эффективности для окружающей среды (она не всегда была положительной). Познакомитесь с техникой используемой ликвидаторами для работы зоне отчуждения.
Устройство стены в грунте вокруг Чернобыльской АЭС
Одним из наиболее значимых, как по потраченным ресурсам, так и по выполненным объемам работ на промплощадке ЧАЭС, является создание глубокой железобетонной стены в грунте на востоке от станции. В сжатые строки была создана стена глубиной до 100 метров и протяженностью около трех километров. На странице сайта «Защитная стена в грунте вокруг ЧАЭС» представлено описание методов и техники Casagrande, которые были применены для минимизации поступления радиоактивных веществ промышленной площадки ЧАЭС через грунтовые воды в реку Припять.
Работы по уменьшению осадков над территорией чернобыльской зоны
Начиная с мая и по декабрь 1986 года в небе над зоной отчуждения и на дальних подступах к этим территориям был реализован уникальный комплекс работ по недопущению выпадения осадков на радиоактивно-загрязненные земли. В сжатые сроки был мобилизован весь технический и научный потенциал страны в области метеорологии для подавления дождевых облаков и активного препятствования их появления над чернобыльской зоной. В работу были вовлечены самолеты, которые в начале 80-х были модернезированы по программе «Циклон».
Подробности на странице Управление облаками над Чернобылем в 1986 году.

Устройство плиты под разрушенным реактором

В первые дни аварии, когда стал очевиден масштаб катастрофы, многие специалисты считали, что нижний ярус строительных конструкций не выдержит температурных нагрузок и дополнительного давления от насыпанных вертолётами 5-ти тысяч тонн материалов. Специалисты высказывали опасения, что если топливо провалится вниз, то вызовет загрязнение грунтовых вод.
Такие предположения послужили обоснованием для создания некоего барьера, который бы преградил путь движения топливных масс из расплавленного ядерного реактора в грунтовые воды.
Было решено создать огромный железобетонный монолит под разрушенным реактором 4-го энергоблока. Уникальностью этого сооружения было то, что плита под реактором должна была быть не только фундаментом, но и обладать свойством холодильника. Внутри этого монолита планировалось устроить систему трубопроводов для подачи воды с целью охлаждения пространства под реактором.
Кроме того, при сооружении железобетонной плиты планировалось смонтировать измерительную аппаратуру различного назначения.
Работы по созданию защитной плиты были начаты уже 3 мая 1986 года. В этот день на ЧАЭС приехала первая группа горняков. Всего в прокладке туннеля под реактор, а также в извлечении грунта из-под реактора, принимало участие 388 шахтеров. Из Донбасса прибыло 234 и 154 горняка из московского угольного бассейна.
Эти люди выполнили уникальные работы в чрезвычайно опасных условиях. Была пробита штольня под фундаментом 4-го энергоблока диаметром 1,8 метра. Был создан 136-метровый тоннель, по которому провести коммуникации и железнодорожные рельсы. Из-под плиты реактора был выбран грунт и уложена арматура для дальнейшего бетонирования. Самые первые, самые тяжёлые и самые опасные метры прошла тогда сквозная комплексная бригада Н. Швеца.
Вспоминает бывший заместитель начальника штаба, руководитель «Укршахтстроя» Р. Тюркьян: «Работы велись круглосуточно. Одетые в белые шапочки и костюмы, шахтёры подъезжали к котловану на бронетранспортёре. Крепление штольни обеспечивалось специальной железобетонной «рубашкой» из тюбингов. Вынутую породу вручную в вагонетках отвозили к котловану, а там бульдозером и экскаватором, сверху защищёнными свинцом, отворачивали песчаник …
Вслед за шахтёрами шла бригада бетонщиков Г. Пулова, которая прибыла со строительства Рогупской ГРЭС …

Очистка крыши ЧАЭС

При аварии на 4-м блоке Чернобыльской АЭС блока на крышу третьего блока упали высокоактивные фрагменты активной зоны реактора, ядерное топливо, обломки конструкций, высокорадиоактивная пыль. Эти фрагменты создавали крайне неблагоприятные условия для строительства защитного сооружения над разрушенным реактором. В связи с этим было решено провести очистку (дезактивацию) кровли.
Это, по сути, являлся одним из самых опасных и сложных видов работ.
Для реализации этой работы было подготовлено специальное техническое решение (Техническое решение по дезактивации кровли зон «Н» блока № 3 ЧАЭС), в котором предусматривалось:

Удаление механическим способом остатков рубероидно-битумного покрытия с находящимися на поверхности и внутри высокоактивных выбросов в форме осколков, элементов, вкраплений и прочего.

Нанесение на очищенную кровлю изолирующего «силикатно-алюмофосфатного покрытия».
Для реализации работ на крыше предусматривались такие средства технического оснащения работ:
- шахтные скреперы, лебёдка;
- робото-технические приборы;
- манипулятор-погрузчик «Форестери» и захват–погрузчик;
- кран «Демаг»;
- манипулятор МГ-3;
- телекамеры;
- осветительные приборы.
В «Техническом решении» предусматривались также «Дополнительные средства технического обеспечения»:
- пылесос;
- устройства для изготовления и подачи изолирующего покрытия;
- средства для транспортировки контейнеров с отходами к могильнику.
Для выполнения работ был подготовлены технических регламент. Документ был разработан ВНИИ АЭС, Институтом атомной энергии имени Курчатова и Чернобыльской АЭС.

Захоронение «Рыжего Леса»

Захоронения погибших деревьев, лесного подлеска и верхнего слоя почвы выполнялось путем валки, сгребания бульдозерами и закладку в траншеи с последующей засыпкой слоем почвы толщиной около 1 метра. Всего было захоронено более 4 тысяч кубических метров радиоактивных материалов.

Удаление погибших деревьев Рыжего Леса с помощью военной спецтехники
(Инженерная машина разграждения ИМР-2).
Автор документального фото — А.П. Якубчик.

В результате проведенных мероприятий мощность экспозиционной дозы гамма-излучения уменьшилось в 4-50 раз и во второй половине 1987 года (по окончании работ по дезактивации) максимальные уровни мощности дозы составляли 180 мР/час. Документальные Фотографии о данных работах представлены на странице «Ликвидация Рыжего Леса».

Дезактивация территорий ближней зоны ЧАЭС

Основной техникой, которая применялась для этого, были серийные землеройные и строительно-дорожные машины (бульдозеры, скреперы, грейдеры) и специальная техника инженерных войск и подразделений гражданской обороны. Эти механизмы не отвечали основным требованиям к техническим средствам дезактивации в связи с отсутствием надлежащей системы защиты персонала от действия ионизирующего излучения (кроме военной техники) и технических средств отслеживания микрорельефа.
При дезактивации использовалась мощная строительная техника: бульдозеры, бетоновозы, автокраны, панелевозы и др. В ряде случаев использовался ручной труд. В ходе работ, проводимых как с помощью бульдозеров, так и вручную, практически снимался слой земли толщиной порядка 20 см, что, естественно, приводило к огромным объемам перевозимого для захоронения грунта. Было установлено, что после удаления верхнего слоя почвы бульдозерами МЭД излучения у поверхности земли снижалась всего в 3-5 раз.
Пылезакрепление синтетическими средствами

В первые недели аварии на ЧАЭС основным источником загрязнения воздуха радионуклидами был разрушенный реактор, но со временем (после прекращения выброса из реактора), формирование радиоактивного загрязнения атмосферы стало осуществляться из-за образования пыли и ветрового переноса радионуклидов из прилегающих территорий зоны радиоактивного следа.
Проблема требовала оперативного решения. Для закрепления пыли на участках интенсивного пылеобразовния, учеными было предложено использовать технологию нанесения полимерных композиций. Уникальность сложившейся ситуации заключалась в том, что несмотря на наличие знаний об использовании локализирующих покрытий, отсутствовал опыт надежной фиксации радиоактивных загрязнений на больших площадях территорий с высокими уровнями ионизирующих излучений.
Решение этой задачи было возможным только с привлечением существующих промышленно-выпускаемых средств, обладающих способностью образовывать пылеподавляющие покрытия, и на находящуюся в наличии или принятую на вооружение военную и дорожную технику (вертолеты, автомашины типа АРС-12 или АРС-14, пожарные машины и др.).
В соответствии с решением Правительственной Комиссии от 07.05.86 были выполнены обширные работы по пылеподавлению аэрозольных загрязнений на указанных территориях. Работы выполнялись силами МО СССР с помощью авторазливочных станций (АРС), вертолетов МИ-2, МИ-8, МИ-26, специальных установок типа УМП-1, смонтированных на шасси БЕЛАЗ.

Посадка леса (залесение) и трав (задеренение) территории ближней зоны

После завершения работ по захоронению «Рыжего леса» большие площади ближней зоны ЧАЭС лишились растительного покрова, что существенно усилило подъем радиоактивной пыли и усиливалось облучение персонала работавшего на станции и в зоне.
В связи с этим было решено выполнить восстановление растительного покрова. Восстановление (рекультивация) проводилось поэтапно, по мере улучшения радиационной обстановки. На начальном этапе выполнялись рекультивационные работы по созданию травяного покрова. В последующем, после анализа учеными перспектив рекультивации была разработана концепция залесения дезактивированных территорий. Этот путь был определен, как единственный, который может привести к стабилизации обстановки.
Заключительный этап включал непосредственно проведение лесопосадочных работ с использованием научно-обоснованных технологий рекультивации территории.
Работы по рекультивации были начаты осенью 1987 года на участках «Старая стройбаза», Стелла «Факел», «Песчаное плато». Работы вначале проводились по методике ИНФОУ АН УССР. Уникальность применяемой методики заключалось в использовании полимерных покрытий. По мнению ученых эти покрытия должны были предотвращать пыление и способствовали бы созданию растительного покрова (с использованием парникового эффекта для ускорения процесса задернения). В качестве полимерного закрепителя песков применялся латекс, который создавал прочную водонепроницаемую пленку.
На этапе проведения лесопосадочных работ ученые столкнулись с проблемой невозможности использования технических средств. В верхнем горизонте почвы присутствовало большое количество включений (стволы деревьев, сучья, корни, строительного муcора) не позволявших использовать лесопосадочную технику. Поэтому основная часть площади обочин дорог, на которых проводились лесовосстановительные работы (а это 500 гектар леса!), была засажена вручную — под меч Колесова и обыкновенную лопату.
В районе ликвидированного села Копачи, технологические операции в полном объеме были выполнены весной 1991 года. Создание лесных культур было выполнено на площади 4 га. Посадка производилась механизированным способом — лесопосадочной машиной-автоматом МЛА-1А.

Литература о ликвидации аварии на ЧАЭС:

Алешин А.М., Б.Н.Егоров, И.Я.Симановская Применение защитных полимерных покрытий для улучшения радиационной обстановки при ликвидации последствий на ЧАЭС (1986-1991 гг.). Мат-лы 5-й Международной Науч.-техн. конференции «Чернобыль-96 «Итоги 10 лет работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС». Зеленый Мыс — 1996. — С 191.

Взрыв!!! Многие фото кликабельны, при клике увеличиваются.

Столб раскаленных от взрыва газов поднимается на высоту более километра.

Происходит крупнейшая в современной истории человечества техногенная катастрофа, авария на Чернобыльской АЭС.

Несмотря на ужасающие последствия аварии, на Чернобыле, непосредственно при аварии погибли два сотрудника ЧАЭС, именно два человека.
Среди людей, выполнявших аварийные работы, ликвидаторы-термин созданный во время чернобыльской аварии, зарегистрированы 134 случая острой лучевой болезни. До конца 1986 года от острой лучевой болезни скончались 28 человек. Первыми пострадавшими стали пожарные тушившие огонь. Число погибших тайна за семью печатями, по различным данным от сотни человек до сотней тысяч. В дебаты вступать??? Я лично знал троих все к сожалению умерли.... И... работали они не на крыше 3 энергоблока, самый опасный и зараженный участок.

600 летчиков участвуют в сбросе свинца и других материалов на поврежденный реактор, впоследствии все они умрут (по версии Гринпис).

Фото разрушенного ректора четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС

125 000 человек умрут от последствий аварии в течении последующих десяти лет.

По некоторым данным более 20 000 ликвидаторов умерли, около 200 000 признаны инвалидами.

Чернобыль авария, фото разрушенного реактора с другого ракурса

По официальным данным чернобыльская катастрофа явилась причиной смерти только 59 человек.

Радиационный фон на этот день возле чернобыльской станции, превышает естественный в 87 000 раз.

В первые недели после Чернобыльской аварии, внутрь энергоблока через пролом в крыше сбрасывали песок, глину и свинец. Так пытались прекратить продолжавшийся пожар и уменьшить выброс радионуклидов.

В ликвидации последствий Чернобыль авария участвовали около 600 ООО человек.

В атмосферу было выброшено 190 тонн радиоактивных веществ. Мало говорящая цифра 190 тонн, а это примерно груз четырех железнодорожных вагонов. Для сравнения при ядерном взрыве в Херосиме в Японии выброс радиоактивного вещества составил около 700 грамм.

8 тонн из 140 тонн радиоактивного топлива реактора, оказались в воздухе.

За время ликвидации аварии в жерло реактора было сброшено 5000 тонн различных дезактивирующих материалов. Но что удивительно, если смотреть видео отснятое в наши дни внутри реактора, там нет 5000 тонн дезактивирующих материалов, просто нет, мимо что ли кидали.

Около 300 000 тонн зараженной почвы было закопано во рвы и сверху забетонировано.

Из 188 пунктов в пострадавших районах были эвакуированы 116 ООО человек весной-летом 1986 года и около 220 000 - впоследствии.

Не уверен, что под силу провести такое переселение в современных условиях. При аварии 60 квартирного дама, проблемы с переселенцами приходится решать на уровне главы государства.

Через восемь недель после взрыва, приступили к постройке саркофага полностью закрывающего четвертый энергоблок ЧАЭС.

Чернобыль авария, ликвидация, строительство саркофага

Саркофаг из стали и бетона, длинной 170 метров и высотой 66 метров. Израсходовано более 100 000 кубов цемента. Сложнейшая задача, работать на постройке можно только несколько минут.

Игорь Костин, именно его фотографии позволяют понять весь драматизм происходящего на ЧАЭС. Чернобыль авария, ликвидация.

Один из самых опасных участков, крыша. Для очистки крыши от обломков взрыва, на работу отводилось около сорока секунд, добежал, бросил две лопаты и назад. Один кусок радиоактивного стержня мог убить человека находящегося рядом с ним, в течении часа.

Чернобыль авария. Вес защиты около 30 килограммов.

В большинстве своем защиту изготовляли самостоятельно. Вес защиты составлял около 30 килограммов. В операции по очистке участвовало около 3000 человек.

Ликвидаторы, готовятся к выходу на крышу.

В 1986 году при ликвидации последствии Чернобыль авария, в работах участвовали роботы, но их было очень мало, да и ломались и выходили из строя они часто.

Поэтому основную работу по ликвидации последствий аварии выполняли люди.

Обратите внимание на засветы внизу фото, в виде своеобразной белесой гребенки, это результат воздействия радиации.

Что характерно по прошествии четверть века, именно по этому же пути пошли и японцы. Хотя казалось бы прошло столько лет, техника шагнула далеко вперед. Всё таки японцы, не какая то банановая страна, роботы, киборги, андроиды, ан нет люди, и только люди. Количество техники задействованной для ликвидации аварии на Чернобыле, то же внушает уважение,

Для всех аварийных рабочих на установлена предельно допустимая доза радиации - 250 мЗв. Точно такая же была и у нас в 86-м, однако до нее так никто и не дошел. Самая большая доза, которую получили наши ликвидаторы, - 170 мЗв. Таких набралось 17 человек, трое из них имеют местные лучевые ожоги. Вопреки досужим выдумкам, что все ликвидаторы умерли, они до сих пор живы. И бытующий в народе миф, о влиянии на мужскую потенцию, всего только миф. С потенцией у ликвидаторов Чернобыльской аварии как раз все нормально.

Через семь месяцев, в декабре 1986 год очистка зоны, и строительство саркофага над четвертым реактором ЧАЭС завершены.

Затраты на ликвидацию составили около 18 млрд рублей, по тому курсу рубль был примерно равен доллару.

Причины и следствия описаны в статье .