Следователи по особо важным делам ссср. Калиниченко Владимир Иванович, адвокат

В 1976 году по всему Советскому Союзу открылись специализированные рыбные магазины "Океан",и при тотальном дефиците мяса рыба сметается с полок. "Океаны" называли началом новой эпохи в торговле. Но мало кто догадывался, что импортные витрины первой советской сетевой марки – всего лишь ширма для аферы союзного масштаба, главным товаром в которой стала икра. Телеканал "Москва Доверие" снял сюжет о первом советском уголовном деле о коррупции.

"Рыбное дело" началось далеко от морей и портов, в Москве. Одним утром 1978 года по столице поползли слухи о том, что в городских магазинах под видом кильки в томате продают черную икру. Москвичи падки на слухи: в те дни продажи кильки взлетают до небес. Но странными консервами заинтересовались не только рядовые покупатели, но и следователи Генеральной прокуратуры.

Как вспоминает старший следователь по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР Владимир Калиниченко, само наличие такой банки позволило предположить, что махинации были в довольно значительных объемах. "Представьте себе, что баночка красной икры стоила 5 рублей, а в ресторане с наценкой она стоила 20 рублей. Поэтому если икру положить в банку кильки, которая стоила 32 копейки, то это давало прибыль в пять-шесть раз", - говорит он.

Для расследования аферы в Москву по приказу Андропова съехались следователи со всего Союза. Глава КГБ создал специальную прокурорскую команду для коррупционных дел среди высокопоставленных чиновников союзного значения.

По мнению Калиниченко, когда министр рыбного хозяйства Александр Ишков понял, что продажа собственной продукции (а это было в ведении Министерства внешней и внутренней торговли СССР) может приносить баснословные барыши, он убедил председателя Совета министров Алексея Косыгина, чтобы эти функции передали Министерству рыбного хозяйства. Так в ведомстве был создан Союзрыбпромсбыт, начальником которого назначили Юрия Рогова, а его куратором был Владимир Рытов, замминистра рыбного хозяйства.

Владимир Рытов в узких кругах был известен как "Боцман". Свое прозвище он получил за то, что и до кресла замминистра, и уже в нем отвечал за снабжение. Именно Рытову в 1976 году поручили создание сети "Океан". Проект запустили с благословения и под патронажем Косыгина, первый магазин открыли в Сочи.

Оборудование для первых "Океанов" закупили в Испании, по зарубежному же образцу создали и сами магазины. Первое время покупатели приходили в "Океан" как на экскурсию: высокие витрины, тележки, расфасованная продукция, прилавки-холодильники. Такого в СССР еще не было.

"Океаны" были реакцией партийной верхушки на дефицит мяса, ответ на провал всех показателей в животноводстве. В Кремле приняли решение перевести народ на рыбу, ввели и "рыбный день".

Проект "Океан" сработал: люди быстро привыкли и к названию, и к тому, что рыба не дефицит. Например, обед в "рыбный четверг" обходится советскому трудящемуся всего в 30 копеек.

С одной стороны, это было достижением советского народного хозяйства – СССР впереди всех по добыче морепродуктов. С другой же, как ни парадоксально, проект "Океан" работал для собственного обогащения чиновников. Схема была простой: на морской волне, даже при самых хороших весах, произвести точное навешивание рыбы невозможно, отсюда в каждом ящике два-три килограмма лишнего.

При этом только в одной партии были сотни и тысячи килограммов неучтенной продукции, а значит, и "живые левые" деньги в ходе ее реализации.

Неожиданно для следователей новая информация по "рыбному делу" пришла из-за границы: главу группы "Океанов" Фельдмана и директора одного из магазинов Фишмана чекисты поймали на том, что они через соцстраны вывозили деньги, полученные в качестве взяток, конвертировали их в валюту и собирались эмигрировать из Советского Союза.

"Встал вопрос, где они получали эти огромные деньги, и они рассказали о системе взяточничества в Министерстве рыбного хозяйства. Перед нами тогда впервые поставили другую задачу – не заниматься этой мелочью, а идти с выходом на наиболее крупных руководителей министерства и выше. Это была та обстановка, когда нам никто не запрещал в протоколах допросов и в заявлениях упоминать фамилии любых лиц, о которых рассказывали обвиняемые или подозреваемые", - вспоминал Калиниченко.

И Фишман, и Фельдман сразу начали сотрудничать со следствием. Вскоре на руках у следователей оказались на руках длинные списки со схемами дачи взяток внутри системы. Арестованные раскрыли даже секреты списывания "налево" икры на стадии расфасовки ее в магазине.

По данным начальника контрольно-ревизионного управления Минрыбхоза Юрия Кокорева, когда икра закатана в банке, то ее невозможно украсть оттуда, а когда ее достают из крупной тары (0,5-1,8 килограмма) и продают по 50 граммов, то она может "прилипнуть к рукам".

Фишман и Фельдман надеялись смягчить свою вину: уже первые допросы привели следователей в изумление – в дело оказались втянуты чиновники высших эшелонов власти.

Дело "Океанов" раскручивалось быстро и обрастало новыми эпизодами, как снежный ком. Позже оно переросло в одно из самых громких советских дел о взяточничестве. Под подозрение, а после и под уголовную ответственность попали сотни человек по всей стране.

В своих показаниях все допрашиваемые чиновники указывали на одного и того же человека – "Боцмана", заместителя министра рыбного хозяйства Владимира Рытова. По их словам, именно он был организатором всех мошеннических схем.

Следователь Владимир Калиниченко вызвал на допрос Рытова. Тот рассказал, что другой сотрудник прокуратуры, Каракозов, предложил ему наказание в виде пяти лет лишения свободы. Тогда Калиниченко сказал: "Вы являетесь организатором взяток в системе Министерства рыбного хозяйства и в Союзрыбпромсбыте, и при том объеме, который уже установлен следствием, при тех ценностях, которые у вас изъяты, я думаю, что если вы получите 15 лет и вас не расстреляют, вам нужно поставить Богу свечку".

Спесь у Рытова прошла быстро, как только он понял – спасать его никто не собирался. Бывший замминистра начал сдавать все свои связи, в Генпрокуратуре и КГБ откровения Боцмана читали как художественную литературу. Следователи не могли поверить, что эпидемия коррупции настолько охватывала систему государственного управления.

Показания Рытова "похоронили" всю систему взяток, связанную с Министерством рыбного хозяйства. Глава КГБ Юрий Андропов подготовил все для ареста самого министра рыбной промышленности Алексея Ишкова, но за старинного товарища вступился сам Брежнев. У Рытова при аресте изъяли более 300 тысяч рублей (на эти деньги в 1978 году можно приобрести, например, 50 однокомнатных кооперативных квартир). Дело быстро ушло в суд, через месяц после приговора был назначен расстрел. Опытные следователи и сейчас считают, что тогда "рыбная мафия" не простила Рытову предательства.

Дело "Океана" стало уникальным: тогда, в 1978 году, впервые в Советском Союзе были установлены факты взяток на высшем государственном уровне. Правда, у следствия остались два вопроса: куда ушли деньги, которые коррупционеры перевели на Запад, и кто в результате распорядился украденными у страны миллионами?

Член Московской областной коллегии адвокатов (МОКА) с 1995 года, вице-президент Общероссийской общественно-политической организации Ассоциация работников правоохранительных органов Российской Федерации.

Биография

Окончил Харьковский юридический институт (1971) и был распределён в прокуратуру Запорожской области УССР.

Работал следователем прокуратуры Заводского района Запорожья, через несколько лет был назначен прокурором следственного отдела, затем прокурором-криминалистом областной прокуратуры, пять лет руководил следственно-оперативной группой по раскрытию умышленных убийств. В 1979 году был переведён в Прокуратуру СССР на должность следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР.

Занимался отдельными эпизодами дела «Океан» (организация «Рыбпромсбыта» при Минрыбхозе СССР). Расследовал Сочинско-краснодарское и «хлопковое» дело, связанное с Узбекистаном. В 1987 году по поручению Генерального прокурора СССР Александра Михайловича Рекункова выезжал в Казахстан для расследования злоупотреблений в системе автомобильного транспорта. Допрашивал Д. Кунаева. Расследовал убийство замначальника секретариата КГБ майора Афанасьева, впоследствии написал книгу об этом деле.

В 1980 году, по распоряжению Генпрокурора СССР, расследовал дело о гибели первого секретаря ЦК КП Белоруссии Петра Мироновича Машерова и многие другие дела.

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Капитан Колдомасова
Следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам
Геннадий Максимович Даничкин

© Геннадий Максимович Даничкин, 2017

ISBN 978-5-4483-3554-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Данная повесть является художественным произведением. С вытекающими отсюда последствиями, суждениями и мнениями. Никакого отношения к данной повести, к её написанию и к её изданию, здесь не имеются в виду чисто технические мероприятия по подготовке и непосредственно изданию или напечатанию этой повести в полиграфическом комбинате, не имеет ни один человек, ни группа людей любого рода, ни любые коммерческие предприятия, ни политические объединения, ни правительственные структуры, ни зарубежные образования и любые их граждане, и вообще – совершенно никто и ничто, за исключением непосредственно Верховного Господа, Бога Кршнатки!

Отражает же данная повесть искреннюю и откровенную, от природы и от Господа, Бога, личную жизнь, действия или бездействия, суждения и мнения, в первую очередь главной героини – капитана Колдомасовой – следователя Генеральной прокуратуры Российской Федерации, и искренние переживания исключительно всех других героев и персонажей данной повести. И в некоторой степени – реально существовавшие и существующие события и факты. Кроме того, именно такими, как в этой повести в некоторых её моментах, хотелось бы видеть нашего Президента РФ, всю нашу Верховную Власть в РФ, и всё наше Государство РФ!

Эта литературная новинка – несравнимая по своей искренности, откровению, реальности и правдивости ни с чем и ни с кем, уникальная по своему содержанию повесть «Капитан Колдомасова – следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам», предназначена для элитного читателя, для передовой, продвинутой молодёжи, для властных структур любого уровня, и для иных желающих граждан, в том числе и зарубежных. Для не желающих граждан, данная повесть тоже будет невероятно полезна.

Приобретя её в свои коллекции, в подарок друзьям и просто так, – вы об этом, никогда не пожалеете!

Хотя бы ради воспитания чувств и людей, эта повесть стоит того!

Кроме того, данная повесть будет вечно актуальной, – пожизненно для каждого человека в этом материальном мире на нашей или на этой Земле, созданной или существующей для всевозможных страданий и болезней. При этом, тщательно знакомясь с её полным содержанием, позволит всем гражданам уже во всеоружии встречать все, без исключения, или те, или иные, возможные тяготы и лишения, встающие у них на пути по всей их жизни, и жизни любых их государств в том числе. К тому же, единоличными и совместно-общественными усилиями, приводить всё в своих государствах в должный порядок вещей, истинно соответствующий строго безопасной в первую очередь, затем нормальной, благосостоятельной и Божественной – в самом широком смысле этого слова, жизни для каждого, без исключения!

С глубоким уважением ко всем, без исключения, читателям – единоличный автор этой уникальной повести и широкой русской здесь словесности, Даничкин Геннадий Максимович.

Глава 1

Дверь открылась. И вошла Лена – секретарь приёмной областной прокуратуры. Моложавая. В общем-то, молодая девушка. Слегка полноватая. Выше среднего роста. Белесая. Со светлыми, обрезанными у шеи волосами, зачёсанными назад. С прямой со всех сторон фигурой. В белой кофточке с длинным рукавом. В светло-синей юбке чуть ниже колен, скрывающей её жирные ноги в коричневых, модельных туфельках. С золотым перстнем с вкраплёнными в него, какими-то мелкими, драгоценными камешками, одетым на указательный палец левой руки. Она закрыла за собой дверь кабинета и, подойдя быстро к краю длинного стола, слегка согнувшись, опёршись на стол обеими руками, почему-то таинственным или заговорщицким тоном выдохнула:

«Валентин Антонович, приехала работник из генпрокуратуры, о котором нам сообщали неделю с половиной назад из Москвы. Стоит в приёмной, к вам».

«Приехала! – отметил про себя Валентин Антонович. – Значит – баба! То есть, легче будет себя чувствовать с ней, чем с мужиком. Хотя, чёрт её знает, что там ещё за баба? Есть бабы – хуже мужика».

Быстро оценив обстановку и избрав мысленно для себя манеру поведения и общения со стоящим за дверью в приёмной работником, вернее, уже известно ему, работницей генпрокуратуры, Валентин Антонович – областной прокурор, начал принимать небрежно-деловую позу в своём прокурорском, шикарном, кожаном кресле и, сделав на своём лице снисходительно-утомлённый, деловой вид, ни о чём больше, не спрашивая, сказал секретарю:

«Просите, пусть войдёт».

Лена выпрямилась, вышла из кабинета в приёмную, и, не закрывая дверь, отойдя в сторону, освободив вход в кабинет, произнесла любезным голосом:

«Проходите, пожалуйста».

Валентину Антоновичу через проём двери никого не было видно, и он, сделав дополнительно, наигранный, не интересующийся посетителем вид, опустил вниз свой взгляд и, прекратив размышлять обо всём, уставился на какую-то бумагу с напечатанным на ней каким-то текстом, и лежащую почему-то, «вверх ногами» по отношению к нему. Услышав звук входящих шагов и, наконец, звук закрывшейся двери своего кабинета, Валентин Антонович лениво поднял глаза.

То, что он увидел, поразило его разум и сознание, и было сравнимо, разве только с блиставшей бесконечно молнией и громом среди ясного, яркого, солнечного, летнего неба, прямо перед ним. У него поползли вверх брови, вылупились удивлённо глаза и невольно отвисла нижняя челюсть.

Постепенно сознание Валентина Антоновича начало приходить в норму, не утрачивая при этом, первого, произведённого на него, впечатления. Брови опустились, глаза наполовину вернулись к прежнему состоянию, челюсть слегка подобралась к первоначальному виду.

Перед ним стояла в общем своём виде, совершенно юная, необычайно блистательная красавица. Чёрные глаза, обворожительно-очаровательная улыбка и невероятно белоснежные зубки в два ряда, цвета самого красивейшего жемчуга на её сияющем, смугловатом от природы и от загара, жизнерадостном, слегка округлённом лице, излучали какое-то детское счастье.

«Может, что сама ещё юная», – подумал Валентин Антонович.

Это живое, жизнерадостное существо, иначе и сказать нельзя, внесло с собой в кабинет, исходящую из себя ауру или атмосферу идеальной чистоты, радости, счастья и живой энергии, заражающей всем этим, всех окружающих. Тончайший, сладко-воздушный аромат её духов или туалетной воды, наполнял пространство вокруг неё, необычайной, нежной свежестью, вызывающей ностальгию по чему-то несбывшемуся, прошедшему. Может, по невозвратной юности.

«Надо будет спросить у неё, как называются эти духи?» – отметил себе Валентин Антонович.

Рост у красавицы, вошедшей в военной форме работника Генеральной прокуратуры Российской Федерации, был выше среднего. Примерно, сто восемьдесят сантиметров.

«Крупняшка», – также отметил Валентин Антонович, судя по её общей комплекции.

Прямой, греческий нос с лёгкой горбинкой, удалённый чуть-чуть внизу от лица, а также миловидные губки молочно-розового цвета, ничем не накрашенные, как и всё её лицо, никогда не знавшее косметики, и такой же миловидный, слегка тяжёленький, усечённый подбородок, украшали лучистым, радостным сиянием тёмные, карие глаза, обрамлённые чёрными, пушистыми ресницами и чёрными, не выщипанными, слегка дугообразными, с изящным, едва заметным прогибом посередине и с лёгким изломом ближе к концам, бровями. Ушки классического размера, вида и расположения, очень мило смотрелись. Верхняя губка оттенялась едва заметным, тёмным, сводящим с ума своей эротичностью, пушонком.

«Как у Шемаханской царицы», – подумал Валентин Антонович по поводу её глаз, ресниц и бровей, и по поводу всего её лица.

Тёмно-каштановые от природы, густые, волнистые, вьющиеся волосы, вырывались из-под пилотки чёрно-синего цвета с бело-голубой окаёмкой в верхней её части, слегка сдвинутой вперёд и в правую сторону, увенчанной спереди, цветной и золочёной, аккуратненькой кокардой, символизирующей правоохранительные органы Российской Федерации. Волосы были собраны сзади и закреплены резинкой с яркими, разноцветными стекляшками, типа чешского стекла, в волнистый хвост, уложенный на грудь поверх левого, отдающего блеском, как и правого, тёмно-синего погона, разделённого вдоль, – узкой, бело-голубой полоской, с металлической, золочёного цвета пуговицей для пристёгивания, с красочным значком-символом, около пуговицы, и с четырьмя металлическими, золочёного цвета звёздочками. Длина этого роскошного хвоста волос была небольшой, но почти достигала линии вершин, вздёрнутых слегка кверху, как это просматривалось сквозь изящный, чёрно-синий, облегающий китель, пирамидок её юных, смуглых, упругих девичьих грудей, «пылающих» необъяснимой, эротичной энергией из-под расстёгнутой в верхней части, белоснежной кофточки с редкими, беленькими пуговичками, надетой под кителем.

Кроме того, на смуглой груди, не доставая немного до основания её «пылающих» пирамидок, облегая её изящную, смугло-загорелую шею, поблёскивала тонюсенькая, золотая цепочка с маленькой, тоненькой, золотой, пластинчатой подвесочкой, изображающей знак Девы в лапах у Дракошика. Верхние две пуговички на кофточке, были небрежно расстёгнуты. Что придавало вместе с хвостом волос, лежащим через погон на груди, единственную, миловидную вольность в безукоризненной строгости и идеальности воинской формы работника Генеральной прокуратуры Российской Федерации, надетой на это милое создание.

«Капитан!? – удивился Валентин Антонович. – Сколько же ей лет? Не розыгрыш ли это? Да ей на вид – восемнадцать, ну, двадцать лет! Когда это она успела дослужиться до капитана? Или чем?» – ухмыльнулся про себя он, в связи с возникшей внезапно, непристойной мыслью в своей голове.

Но последний вопрос и непристойная мысль, продолжения не получили, и также внезапно ушли, вероятнее всего, под влиянием её чистых, сияющих глаз и чистой энергии, исходящей от юной красавицы, стоящей перед ним.

Взгляд Валентина Антоновича скользнул с головы и погон, по красавице вниз. И его неторопливому обзору предстало следующее.

На правом борту кителя в эстетически рациональном месте, как и всё иное на всей её воинской форме, был прикреплён аккуратненький, ромбовидный, голубенький с красненькими символами, обрамлённый беленькими окантовками, значок, указывающий на то, что его владелец имеет высшее, государственное, юридическое, университетское образование. На левом борту, прикреплён удлинённый по горизонтали, значок-символ работника Генеральной прокуратуры Российской Федерации, слегка напоминающий орла на форме офицеров вермахта гитлеровской Германии, как подумалось Валентину Антоновичу. На левом рукаве сбоку, чуть ниже центра, между локтевым изгибом и погоном, располагалась небольшая, яркая, красочная нашивка с элементами щита и меча, символизирующая правоохранительные органы Российской Федерации. Две имеющиеся, изящные металлические пуговицы золочёного цвета, держали в застёгнутом состоянии, облегающие тонкую талию борта кителя на плоском, как доска, животе этой юной особы. Юбка была чуть выше колен – миллиметров на сто. Под юбкой, покрытой сверху нижней частью кителя, угадывалась, просматривалась, или как угодно, невероятно упругая, мощная, состоящая из двух, классически раздвоено-обозначенных половин размером в два волейбольных, а то и футбольных мяча, – задница, которую Валентин Антонович тщательнее подрассмотрел через зеркало трельяжа, стоящего слева от него в углу кабинета и сзади у красавицы.

«М… да… м…, – промычал про себя, глубоко вздохнув, Валентин Антонович по поводу её зада и всего, что он видел ниже. – Пользуется же всем этим кто-то», – с грустной завистью подумал он.

После плоского живота и тонкой талии, этот упругий и привлекательный зад, вызывающий умопомрачение, половые волнения, тяжёлые сердцебиения, эротические фантазии и тому подобные чувства практически у всех мужчин, юношей и у некоторой категории женщин и девушек, продолжали не менее волнующие окружающих граждан, мощные, стройные и смуглые ноги-столбы до самых пят. Ноги были покрыты золочёными от солнечного света, проникающего в кабинет через окно, мелкими, реденькими, коротенькими, тёмными, девственными волосками, никогда не знавшими бритвы, плавно переходящими ниже колен, в чёрные волоски чуть длиннее по размеру, которые дополнительно усиливали до невероятности, эротические волнения, бесстыдные эротические желания и эротические фантазии у окружающих.

Именно такие, созданные самой природой, с лёгким пушистиком ноги-столбы, а также такой обольстительный зад, такая талия и такая фигура, были описаны, разве только у красавиц из «Тысячи и одной ночи».

Эти обольстительнейшие и красивейшие в Мире, с чёрными, изящными волосками ноги, были обуты в изящные дамские, коротенькие, шнурованные, чёрные, форменные, твёрдо-жёсткие полусапожки на невысоком венском каблучке, со слегка зауженными и эстетически усечёнными носами.

В опущенной, слегка согнутой в локтевом суставе, левой руке, это Божественное создание очаровательными пальцами элегантно держало за край угла, изящную, тонкую, матовую, синего цвета, под цвет своей формы, непрозрачную, гибкую, пластиковую папку для бумаг.

Белоснежные, свободные манжеты, выглядывающие миллиметров на десять-пятнадцать из-под края средней ширины чёрно-синих рукавов кителя, подчёркивали своей белизной необычайную элегантность всего её, чёрно-синего форменного кителя, и рафаэлевскую красоту, её Божественной, смугло-загорелой кисти, и пальцев на обеих руках.

Правая рука была опущена вниз, и тоже элегантно смотрелась. На очаровательном, безымянном пальце правой руки, поблёскивало тонкое, золотое колечко с ромбовидным, утончённым тиснением по всему кольцу. Это колечко, резинка со стекляшками на хвосте волос и тончайшая, золотая, поблёскивающая цепочка с золотой, гороскопической подвесочкой на ней, на её смуглой груди, просматриваемая через расстёгнутую в верхней части кофточку, были единственными её украшениями.

«Ничего лишнего!» – отметил Валентин Антонович.

Кроме всего иного, её общий вид отражал блистательную воинскую стать, величавую осанку и величественное благородство, подмешиваемые озорной юностью и жизнерадостностью.

«Какой-то Штирлиц! СС!» – дополнительно мелькнуло в голове Валентина Антоновича по поводу вида её чёрно-синей военной формы и её воинской выправки.

С таким общим во всех отношениях видом, эта необыкновенная прелесть вошла в кабинет, закрыла за собой дверь, прошла величавой, статной походкой к левому от прокурора, дальнему краю длинного стола, остановилась вполоборота к прокурору, своим правым плечом ближе к нему, и задержала свой взгляд, мгновенно оценивший до этого всю ситуацию и обстановку в кабинете, непосредственно на областном прокуроре.

Представший её взору светловолосый, с крупным лицом областной прокурор, сидел, развалившись в кресле. Роста он был, выше среднего. Грузноват. С большим животом, скрытым светло-синей форменной сорочкой, застёгнутой наглухо, с серо-синим форменным галстуком. Светловато-синий форменный китель с полковничьими погонами, небрежно расстёгнут. На вид, прокурору лет было около пятидесяти пяти.

Прелесть выдержала паузу до тех пор, пока их глаза ни встретились.

Глядя на прокурора, она понимала, что он её осматривает и спереди, и сзади в отражении через зеркало трельяжа размером в человеческий рост, стоящего у неё за спиной в углу кабинета, у окна. Таким образом, она позволила ему наглазеться вволю, на что он хочет, и прийти ему в себя от увиденного, и от произведённого ею на него, впечатления.

Всё это, Валентин Антонович увидел, подумал и переварил не более чем за минуту, с момента, когда он поднял свои глаза на входящую посетительницу.

Уставившись, в конечном итоге, на её форменные полусапожки, он выждал секунду-другую и, наполовину придя в себя от увиденного и от пережитого, поднял свой, слегка смущающийся взгляд кверху, и глаза их встретились.

Стоящая перед ним красавица, встретившись с ним глазами, неторопливо, не поднимая высоко локоть, поднесла правую руку с выпрямленной как стрела, обращённой внутрь, собранной ладонью с длинными, красивыми пальцами и ухоженными ногтями, к переднему краю пилотки, между тем не касаясь её пальцами, отдавая, таким образом, свою доблестную, воинскую честь областному прокурору. При этом ладонь её накренилась большим пальцем немного наружу, а мизинцем внутрь, и очаровательная, сияющая улыбкой её смуглая головка в чёрно-синей пилотке с выбивающимися из-под неё густыми, тёмно-каштановыми, вьющимися волосами, слегка склонилась навстречу пальцам. Между запястьем и белоснежной манжетой её кофточки, блеснули золотом, красивые, элегантные, крупные часы, надетые на её очаровательную руку.

«Здравия желаю, товарищ полковник!» – сказала она чётким, чистым, настойчивым, слегка низковатым, девичьим голосом, соответствующим её комплекции, продолжая держать руку под козырёк.

«Капитан Колдомасова! Следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам! Прибыла в ваше распоряжение из Москвы!» – представилась и доложила красавица.

Она каким-то особым, волнующим движением, сначала немного отвела от головы изящно согнутую руку при отдании чести, и плавно опустила её вниз.

«Так могут отдавать честь, только матёрые офицеры военно-морского, особенно подводного флота, знающие себе цену», – отметил про себя Валентин Антонович, вспомнив, как он это видел исключительно в легендарном Севастополе – городе русских и советских моряков, овеявших его бессмертной славой в боях с захватчиками, где любил отдыхать во время своего отпуска.

После этого она, продолжая улыбаться, подошла к прокурору ближе, протянула свою синюю, матовую папку, находящуюся в её левой руке, и положила её перед ним.

У капитана Колдомасовой было просто жизнерадостное настроение в этот день и в этот момент. Оттого она и сияла своей ослепительно-Божественной жизнерадостностью.

«Здесь мои командировочные документы», – сказала она.

Затем достала из внутреннего нагрудного, левого кармана личное служебное удостоверение работника Генеральной прокуратуры Российской Федерации, раскрыла его и в раскрытом виде положила перед полковником, сказав при этом:

«Вот моё служебное удостоверение. Только прошу вас, пальцами не касаться надписей в нём, печатей и фотографии. И вообще – прошу вас держать его, исключительно за торцы корочек».

Она тут же перестала улыбаться, чтобы полковник мог безошибочно сверить её лицо, с фотографией на её служебном удостоверении.

Валентин Антонович отметил себе, что удостоверение было действительным, кроме того, идеально чистым, и на вид – совершенно новеньким, как и всё иное, без исключения, что было связано с этой представительницей Генеральной прокуратуры, хотя, судя по дате выдачи, удостоверением она пользовалась более года.

«Какая необыкновенная аккуратность и чистота, у этой Колдомасовой Екатерины Сергеевны», – подумал Валентин Антонович, прочитав в удостоверении полностью её фамилию, имя и отчество.

Он тут же стал искать в удостоверении дату её рождения, чтобы окончательно развеять сомнения по поводу подсознательной мысли о розыгрыше. Нашёл эту дату, и быстро определил её возраст.

Этой юной красавице было двадцать семь лет, и она действительно имела звание капитана Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

Внимательно рассмотрев фотографию в удостоверении, Валентин Антонович поднял глаза на красавицу и убедился в полном сходстве фотографии с оригиналом. Правда, оригинал выглядел немного моложе, чем на фотографии.

«Что это вы так уж слишком молодо выглядите, Екатерина Сергеевна?» – осматривая её лицо, с некоторой долей любознательности поинтересовался он.

«Да вот! – сказала она безразлично-утвердительным тоном. – Слежу за своим здоровьем! Избегаю венерички и других инфекционных заболеваний. Совершенно не пользуюсь никакой косметикой, кроме хозяйственного мыла и зубной пасты „Жемчуг“ белорусского производства, потому что у них там, всё без вредных вложений, и туалетной воды для аромата. Ежедневно, строго обязательно после сна и перед сном, и по возникающей необходимости сколько угодно раз на день, соблюдаю и поддерживаю идеальную, полную чистоту всего своего тела: как снаружи, так и изнутри, а также идеальную чистоту всей своей одежды, жилища, рабочего кабинета, и по возможности, окружающего пространства, где я желаю находиться. То есть полностью моюсь с мылом только проточной водой в душевой или в ванночке. Вовремя чищу и мою, свою одежду, жилище и вокруг него. Навожу и поддерживаю постоянно, идеальный порядок на своём рабочем месте. В будние дни – в нерабочее время, занимаюсь разного рода тяжестями и всевозможным тяжёлыми, физическими нагрузками. „Качаю“ пресс живота по сто – триста раз, от настроения, с десятикилограммовым „блином“ от штанги, на груди. „Качаюсь“ пятидесятикилограммовой штангой и тринадцатикилограммовыми гантелями, каждая. Буцкаю кулаками в замшевых перчатках и без них, пятнадцатикилограммовую боксёрскую грушу. Всё это в течение часа и не более двух часов ежедневно, кроме субботы и воскресенья. Иногда посещаю тренажёрный зал. И служебный тир, где оттачиваю реакцию, быстроту и точность стрельбы из любого вида стрелкового оружия, как в известном фильме „Великолепная семёрка“ Юла Бриннера. Хожу на работу в рабочие дни, в рабочее время. На вызовы в нерабочее время, выезжаю только в исключительных случаях. В субботу и в воскресенье вообще ничего не делаю. Отключаю все телефоны, всё время валяюсь в кроватке, только сплю и ем, сплю и ем, и по необходимости купаюсь в ванночке для идеальной чистоты своего тела. И отрываюсь по полной программе в течение шести – восьми часов, всевозможными половыми развлечениями и наслаждениями со своим родным „тёплышком-мужем“. Кроме того, что ежедневно с ним этим занимаюсь, разве только чуть в меньшей степени. Кстати, он ведёт такой же образ жизни, как и я, несмотря на то, что старше меня всего лишь на сорок лет, примерно без двух месяцев. Крысочковый „Скорпионик“ он, а я Дракошиковая „Дева“. И не сморщенный, не обрюзгший, не освиневший и не иссохший при этом, как все или многие другие в его возрасте. Лет на сорок, максимум на пятьдесят выглядит в своём возрасте. И родственники его кровные по матери, мужчины из них, рослые и здоровые, до ста тридцати – ста сорока лет жили в своей деревне, и были расстреляны немцами, за помощь партизанам, в тысяча девятьсот сорок третьем году, на оккупированной территории в Советском Союзе. Может бы и больше прожили. И даже, если в любое время совсем немощным, иссохшим и стареньким станет, – этот родной мой, и невыносимо желанный „крошка“, то всё равно никогда его не унижу, не обижу и не брошу, никогда не предам и никогда изменять ему не буду до самой его смерти! И всю свою жизнь, буду дорожить им, родным моим, тёплышковым „крошкой“! А дальше, – тоже видно будет. Правда, сам он, роста небольшого по сравнению со мной. Но при этом, физически невероятно сильный, выносливый, отважный и бесстрашный, – мой родной Кот-Малыш! Не одному уголовному подонку рот проломил при самообороне и при защите других, по всей своей жизни. Строго ежедневно, не менее часа, качается моей тяжёлой штангой и моими тяжёлыми гантелями. И фантазёр он, и извращёнок в половых отношениях, похлеще, чем я. А духовно или душевно именно с ним, моим мудрым, разумным и родным малышкой, – я просто отдыхаю в этой жизни. Кстати, и физически тоже. И плевать я на всех остальных хотела. По желанию, и всегда только с ним, прогуливаемся по городу или по природе. Остерегаюсь бандитских нападений. Питаюсь, в основном молочком и свежими, всевозможными молочными продуктами только из-под коровки, а также сахаром и не так уж редко – мёдом. Кроме того, злаками, овощами, разной зеленью, фруктами и всевозможными сладостями, особенно шоколадом из них и разными конфетами „Марсианка“ шести видов наполнения. Также разным мясом, колбасой, рыбой, – по желанию или по необходимости. Совершенно не употребляю напитки, содержащие любую долю алкоголя, кроме молочного кефира, а также наркотические, одурманивающие и возбуждающие вещества: наркотики, вонючие сигареты, чай, кофе, и тому подобное. Никогда не причиняю беспокойства себе, окружающим живым существам и окружающему пространству, за исключением случаев ликвидации преступности, по поводу чего я и работаю в Генеральной прокуратуре Российской Федерации, где обязана исполнять свои служебные обязанности. Не общаюсь с нежелательными людьми и с нежелательной окружающей обстановкой. Одним словом, как я уже сказала, – слежу за своим здоровьем. И при всём при этом, постоянно и обязательно игриво, размышляю о Верховном Господе, Боге – Кршнатке».

«Ну что ж, замечательно!» – с удивлением покачав головой и ещё раз внимательно осмотрев красавицу, сказал Валентин Антонович, поразившись её откровенностью и такому удивительно редкому образу жизни.

«Это ж сколько надо сил и воли?» – подумал он со своей точки зрения и сообразно своему пониманию жизни.

Он тут же проникся, внезапно вспыхнувшим в нём, невероятно трогательным и большим уважением к этой юной на вид, красавице, окончательно поняв всю природу этого Божественного явления, стоящего перед ним. Чуть-чуть пожалев на минутку, что его родная жена немного не такая именно по образу жизни, как эта Капитан Колдомасова.

«Теперь разрешите мне, представиться вам, – сказал Валентин Антонович, поднимаясь с кресла. – Сабуров Валентин Антонович! – представился он, встав, поправляя китель руками за борта. – Областной прокурор известной уже вам, области! Присаживайтесь, пожалуйста».

Он показал левой рукой на мягкий стул для посетителей, стоящий вблизи от него, слева за столом.

«Может, лимонад или минеральной водички? Есть пирожное! Кофе вы не пьёте», – добавил Валентин Антонович, доброжелательно улыбнувшись.

«Спасибо, я садиться не буду. Ничего мне не надо, – холодно поблагодарила капитан Колдомасова. – Давайте перейдём сразу, к организационным и конкретным вопросам».

Её вдруг безразличный, но при этом деловой тон несколько удивил Валентина Антоновича, и мгновенно смахнул с него, возникшее, лирическое начало. Однако, повторно отметив себе, что перед ним находится необыкновенная, неординарная, но при этом всё-таки нежная личность, и что вероятнее всего, от неё – от этой личности в лице капитана Колдомасовой Екатерины Сергеевны, можно также ожидать неординарных высказываний или поведения, или решений, Валентин Антонович нисколько не обиделся, тем более не расстроился и не смутился, и сразу перешёл к делу.

Он аккуратно подал ей её служебное удостоверение, сел в своё кресло и, нажав одну из кнопок спикерфона, сказал:

«Лена, зайдите, пожалуйста, ко мне».

Капитан Колдомасова положила удостоверение на место, к себе во внутренний левый, нагрудный карман кителя.

Вошла секретарь приёмной, Лена, и остановилась перед краем длинного стола.

«Познакомьтесь, – капитан Колдомасова! Екатерина Сергеевна! Из Генеральной прокуратуры! Из Москвы! А это, – наш секретарь, Лена», – официально представил Валентин Антонович капитана Колдомасову своему секретарю.

Лена приветственно кивнула головой. Капитан Колдомасова ровно, без эмоций, глянула на лицо Лены и так же ровно, в ожидании, перевела свой холодный взор на полковника.

Приподняв от стола кисть левой руки, полковник жестом указательного пальца, опущенного вниз, пригласил Лену подойти ближе к себе. Обойдя капитана Колдомасову сзади, попутно осматривая её скошенным взглядом с головы до ног критически или оценивающе, приподняв слегка вверх свой нос и поджимая при этом свои губки немного в левый бок, как это иногда делают из чувства зависти или самомнительной высокомерности некоторые девчонки, Лена подошла ближе к Валентину Антоновичу. Он подал ей бумаги из синей матовой папки и сказал:

«Лена, здесь командировочные документы Екатерины Сергеевны. Оформите всё, как положено. Подыщите совместно, рабочее место, а если понадобится, то отдельный кабинет. И вообще – все пожелания, указания и распоряжения Екатерины Сергеевны, выполняйте немедленно и безоговорочно, как мои личные. Со мной ничего согласовывать не надо. Естественно, мне обо всём докладывать. Предупреждаю, что вы о работе Екатерины Сергеевны и обо всём другом, что связано с ней, ничего и никогда не знаете, кто бы ни интересовался, за исключением, конечно, меня. Если будут спрашивать наши, то можете только сказать, что приехала в командировку из Москвы. Потому что этого не скрыть».

Обратившись к капитану Колдомасовой, Валентин Антонович спросил, возвращая ей её пустую синюю, матовую папку:

«Екатерина Сергеевна, когда лучше собраться, чтобы я представил вас необходимым сотрудникам, где мы и обсудим предстоящие планы, мероприятия, и всё, что имеет отношение к делу? Кого, вы считаете, нужно пригласить на это первое организационное совещание?»

«Прямо сейчас, мы обговорим всё по поводу моего рабочего кабинета, – показав взглядом в сторону Лены, ответила капитан Колдомасова. – После этого я определюсь со своим проживанием здесь. Затем мне необходимо плотно позавтракать, чтобы восстановить свои силы после дороги. Потом я приму горячий душ и завалюсь спать как свиночка, до завтрашнего обеда – часов до тринадцати – четырнадцати. После сна – горячий душ, одеваюсь, плотный завтрак, и я готова! Так что в пятнадцать ноль-ноль я буду здесь без опозданий. Вот и назначим первое наше совместное совещание, завтра в пятнадцать ноль-ноль. Прошу вас, пригласить к этому времени на совещание всех, без исключения, ответственных сотрудников всех ведомств, имеющих любое отношение к этому делу. Особо прошу, – судмедэкспертов и всех криминалистов. Все должны иметь с собой, протоколы, постановления, акты, физико-технические характеристики, экспертизы, дела, и другие необходимые документы и бумаги или в электронном виде записи, имеющие отношение к данному делу, по поводу которого, я нахожусь здесь. На совещании я определюсь, с кем из сотрудников буду работать вплотную, и кто мне больше не понадобится. Кроме того, прошу дать мне постоянного напарника для моего прикрытия, сопровождения и для исполнения моих поручений в любое, необходимое для меня время суток, пока я буду находиться здесь. Но чтобы этот человек был честным, порядочным, выносливым, терпеливым, отважным, бесстрашным, решительным, дисциплинированным и разумным самое главное. Можно из любого ведомства и любого возраста. Чтобы согласился он на это, строго добровольно. Вот и всё. Сейчас время – одиннадцать тридцать. Надеюсь, что завтра к пятнадцати ноль-ноль все подготовятся и будут без опозданий. Если ничего не хотите добавить, товарищ полковник, то разрешите идти?»

Постановление

О возбуждении уголовного дела и принятии его к производству

Я, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Союза ССР Калинин А.В., рассмотрев рапорт заместителя начальника третьего отдела МУР ГУВД г. Москвы майора милиции Глазко К.И. об обнаружении 28 января с.г. в квартире по адресу … трупа полковника милиции Комарова Р.С. с признаками насильственной смерти, усматривая в произошедшем признаки преступления, предусмотренного ст. 102 УК РСФСР, принимая во внимание необходимость производства следствия по данному делу и руководствуясь ст. 108, 112, 126 УПК РСФСР

ПОСТАНОВИЛ:

- Возбудить уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 102 УК РСФСР

- Уголовное дело принять к собственному производству и приступить к расследованию

- Копию постановления о возбуждении уголовного дела направить прокурору г. Москвы

Старший следователь по особо важным делам Калинин А.В.

Генеральной прокуратуры союза ССР

Второй документ был не менее интересным…

Генеральная прокуратура

Союза ССР

Приказ

28 января с.г. в своей квартире по адресу г. Москва … был обнаружен труп полковника милиции Комарова Р.С с признаками насильственной смерти. Принимая во внимание необходимость производства следствия по данному делу

ПРИКАЗЫВАЮ:

- Старшему следователю по особо важным делам Калинину А.В. принять дело к своему производству.

- С целью проведения следствия по данному делу создать следственную группу в составе:

- Старший следователь по особо важным делам Калинин А.В. - руководитель группы

- Стажер Соболев А.В. - член группы

3. Для производства оперативных мероприятий, на основании письма ГУВД г. Москвы N >> временно прикомандировать к следственной группе следующих сотрудников МВД СССР:

- Заместитель начальника третьего отдела МУР ГУВД г. Москвы майор милиции Глазко К.И.

- Подполковник милиции Ивашко К.А.

Заместитель генерального прокурора Гоглидзе В.Г.

Полный бред… Почему дело возбуждено аж вчера, ведь срок, отведенный УПК РСФСР для возбуждения уголовного дела еще не истекал? Кто такой "подполковник милиции Ивашко К.А.", почему не указано место его работы?

Ознакомился? Бери ручку, распишись, не бюрократии ради а проформы для…

У шефа таких фразочек полно, хоть в тетрадь записывай да издавай…

В это время с полной банкой воды, откуда-то вернулся Глазко. Пройдя к плитке, он принялся варить кофе.

Иваныч, брось пока кофе. И слушай сюда обеими ухами!

Глазко навострил уши, но кофе варить не прекратил.

Ну ладно, архаровцы, слушайте оба сюда - махнул рукой шеф - и слушайте внимательно …

Когда Калинин так говорит - жди проблем…

Ситуация на сегодняшний день такая - начал Калинин - я пытался от этого дела отбояриться, дело явно гнилое, но не тут-то было. Гоглидзе, зам по следствию, разговаривал по этому делу с Руденко. На самом верху принято решение - дело будет расследовать Генеральная прокуратура. Андропов и Щелоков тянут одеяло на себя все сильнее и сильнее - того и гляди, порвется… В ЦК это многим не нравится. Руденко и решил сыграть под общее настроение. По его задумкам в этом деле Генеральная прокуратура и он лично должны сыграть роль своего рода арбитра и "верховного судьи" между министерством внутренних дел и комитетом государственной безопасности. И если это нам удастся сделать хорошо, то Руденко явно рассчитывает, что роль Прокуратуры как верховного арбитра, третейского судьи над всеми силовыми ведомствами будет закреплена на постоянной основе. Вот так вот друзья мои, такая у нас на сегодняшний день обстановка…

Ни хрена себе обстановка… Скорее это не роль третейского судьи, скорее это роль куска металла между молотом и наковальней. Вляпались, б….

Александр Владимирович, а можно вопрос? - осмелел я

Валяй - милостиво разрешил шеф

А кто такой "подполковник милиции Ивашко К.А." и зачем он нужен в нашей следственной группе?

Я бы тоже хотел это знать, Сережа - вздохнул Калинин - с Министерства внутренних дел пришло письмо, подписал его лично Щелоков, где они настоятельно и убедительно просят включить означенного субъекта в состав группы, занимающейся убийством полковника Комарова. Я, конечно, их понимаю - убит их сотрудник, причем высокопоставленный сотрудник и они хотят иметь в группе по расследованию этого преступления своего человека. С другой стороны незнакомые люди в группе мне и на хрен не нужны. Пытался я вчера доказать Гоглидзе что этот Ивашко нам - как пятое колесо в телеге да куда там… Единственное, что мне удалось сделать по личным связям - задержать оформление ему пропуска в наше знание на пару деньков, чтобы без посторонних провести предварительный так сказать обмен мнениями по данному делу. Для чего я и вызвал вас сюда други мои…

Надо сказать что "предварительный обмен мнениями по делу" - конек Александра Владимировича. Его нужно делать сразу после осмотра места происшествия и до получения результатов всяческих экспертиз. В предварительном обмене мнениями по возможности должны участвовать все члены следственной группы, принимавшие участие в осмотре места происшествия. Ценен он тем, что позволяет по горячим следами обменяться мнениями по делу, определить, кто что заметил странного, непонятного, несуразного, подозрительного. Такой обмен позволяет если и не найти ответы на вопросы, то хотя бы правильно поставить вопросы, а правильно поставленный вопрос, по словам Калинина - уже половина ответа. Все-таки мне повезло с практикой!

«ВАЖНЯКИ» СССР И РОССИИ

В нынешнем году Прокуратуре России исполняется 295 лет. Газета «Совершенно секретно» начинает публикацию интервью с бывшими следователями Генеральной прокуратуры СССР и Генеральной прокуратуры Российской Федерации - следователями по особо важным делам. Это элита российской прокуратуры. В своё время их имена были на слуху в связи с громкими делами, которые они расследовали. Это очень разные люди - по возрасту, темпераменту, мировоззрению, по тому, как сложилась их карьера. Ни один из них не выбился в большие начальники. Несмотря на высокие звания (многие из них генералы), они всегда, в сущности, оставались «окопными» офицерами. А здесь, в «окопе», вырабатывается особый взгляд на жизнь - более жёсткий, чем у других. Прежде всего, по отношению к самим себе. Поскольку иные дела, которыми им приходилось заниматься, порой напоминали хитроумно изготовленные мины, они понимали: в любой момент их карьере может наступить конец. А коль так, то и держаться за неё слишком сильно не стоит. Эта позиция в любой критической ситуации делала их более устойчивыми и свободными по сравнению с их начальниками.

Прокуратура всегда соответствует качеству того общества, которому служит. В этом - противоречие, в котором оказываются прокурорские работники, и прежде всего следователи. С одной стороны, задачами, которые призваны решать, они нацелены на служение честное и бескомпромиссное. А с другой - носят погоны ведомства, очень важного для общества, несущего справедливое возмездие криминалу, но которое в России никогда не было независимым от политической власти. С такой реальностью приходилось считаться. Иногда это противоречие, безусловно, сказывалось на людях. Они вынуждены были идти на компромиссы. Но до определённого предела. За этим пределом, как правило, следовал конфликт и отставка.

Повторим, следователи по особо важным делам - это элита российской прокуратуры и следствия (сейчас современные «важняки» служат в Следственном комитете России), именно благодаря их профессионализму расследовались и расследуются многие резонансные преступления. Многие их дела вошли в учебники криминалистики. Каждый из следователей - человек яркий, неповторимый, чрезвычайно упрямый и мужественный. Мы беседуем с ними об одной из самых сложных и в то же время одной из самых интересных профессий.

Валерий Костарев

Бывший следователь по особо важным делам Валерий Костарев: «Чем бы ты в жизни ни занимался - будь человеком. Без этого даже высокий профессионализм может принести людям только слёзы»

ОН РАССЛЕДОВАЛ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШЕННЫЕ БАНДАМИ И МАНЬЯКАМИ

У него очень много друзей. Причём в разных городах. Там, где прежде работал, где расследовал уголовные дела, куда заносила его непростая судьба следователя. Он научился говорить тосты: по-грузински - возвышенно, по-среднеазиатски - велеречиво, по-сибирски - с напором… На днях рождения друзей его непременно избирают тамадой. В любой компании он - свой. Через пять минут общения с ним кажется, что знаешь его всю жизнь. Большой, погрузневший, с копной сохранившихся, но поседевших волос, он иногда напоминает неугомонного мальчишку. И только когда увидишь его взгляд - внимательный и мудрый, понимаешь: он много повидал и пережил. Валерий Евграфович Костарев. Или просто Евграфыч, как называют его друзья.

- Если бы я вас не знал, я бы подумал, что у вас нет врагов.

Врагов, может, и нет, но недруги есть. Было бы странно, если бы их не было. При моей-то профессии.

- Они, видимо, среди тех, кто проходил по уголовным делам, которые вы расследовали?

Совсем не обязательно. Они, скорее, среди тех, кто мешал вести расследование: местные партийные и государственные чиновники, некоторые прокуроры, милицейские начальники… Например, при расследовании одного достаточно сложного уголовного дела в одной из областей удалось разоблачить «коллегу», который брал взятки, другой стал любовником жены подозреваемого в преступлении со всеми вытекающими отсюда последствиями: делал всё, чтобы сорвать расследование. Что же касается тех, кто проходил по делам… С некоторыми из них у меня сложились неплохие отношения. Отсидев положенный срок, они приходили ко мне. Беседовали о жизни, о том, что осталось за рамками расследования, кто-то просил совета, кто-то помощи…

- Матёрые преступники?

Они не всегда матёрые. Хотя и вели себя порой жестоко. Человек в силу разных причин порой оказывается в обстоятельствах, которые диктуют ему его поведение. Он понимает, что поступает неправильно, но у него нет сил возразить, отказаться, уйти… Иначе его могут убить. Я всегда пытался понять, кто передо мной: циник и негодяй или просто оступившийся человек?

- Чтобы определить степень его вины?

Разумеется. Но не только. Чтобы не поломать его жизнь и жизнь его близких. Чтобы понять: случившееся послужило ему прививкой от криминала или человек снова готов вернуться в жестокий мир. Совершивший преступление должен понести наказание. Но оно должно соответствовать степени его участия в преступлении, причинам, которые привели к нему. Для некоторых людей разоблачение банды, в которую они входили, было счастьем! Оно позволило им выйти из преступного сообщества, которое держало их мёртвой хваткой. Сейчас ведут нормальный образ жизни. Это приятно: я им поверил, и они не подвели.

- Почему вы стали именно следователем?

Под воздействием рассказов следователя Шейнина, кинофильмов… Мне казалось, я понимаю эту работу, мне хотелось ею заниматься, ни о чем другом я не мечтал. Твёрдо знал: отслужу в армии - буду поступать на юридический.

- Где вы служили?

В Средней Азии и Казахстане. Потом поступил в Свердловский юридический.

- Помните кого-нибудь из преподавателей?

Ещё бы! В Свердловском юридическом был очень сильный преподавательский состав. Профессора Алексеев, Остапенко, Судницын, Семенов, Савицкий - цвет юриспруденции. Многие лекции нам читали практики, сами расследовавшие не одну сотню уголовных дел, и посвящавшие нас в тонкости профессии, о которых не прочитаешь ни в одном учебнике. Например, криминалистику у нас преподавал прокурор-криминалист прокуратуры Свердловской области Драпкин, прокурорский надзор - бывший прокурор Свердловской области Клинов, уголовное право - бывший следователь Свинкин.

- У вас какая была специализация?

Тогда специализации как таковой не было, но я знал, что буду работать следователем прокуратуры и стремился к этому. Привлекала работа прокурора-криминалиста.

- Почему?

Это чрезвычайно интересно! Представьте: убийство совершено много лет назад, его нужно раскрыть. Зачастую без помощи прокурора-криминалиста сделать это чрезвычайно сложно, а то и невозможно. На следователя давит текучка: одно дело заканчиваешь - два новых на стол кладут. Прокурор-криминалист в этом отношении свободнее. Он, как правило, лучше профессионально подготовлен, тесно связан с экспертами, учёными в различных областях, в своей работе использует научные методы исследования, привлекает самые последние разработки. В пору, когда я начинал, прокуроров-криминалистов было очень мало - по одному на область.

- А где вы начинали?

Практику проходил в прокуратуре Успенского района Павлодарской области. Мне поручили вроде бы и не очень сложное дело… Но в нём были проблемы со свидетелями. Мужики получили зарплату, перепились… Один запер дверь и поджог бытовку. Двое сгорели заживо. Кроме этого дела, расследовал ещё шесть-семь - хищения, хозяйственные дела…

- А потом?

После окончания института в 1974-м был распределён в прокуратуру Северо-Казахстанской области, начинал стажёром, затем работал старшим следователем прокуратуры области, прокурором-криминалистом. В 1984-м предложили должность старшего следователя следственной части Прокуратуры Союза ССР. На момент распада СССР я работал старшим следователем по особо важным делам при Генеральном прокуроре Союза. Затем пригласили в Генеральную прокуратуру России.

- Звание генерала получили уже здесь?

Да, классный чин государственного советника юстиции 3-го класса я получил в 1996-м.

- Кто были ваши учителя?

Их было несколько. Моим первым наставником стал начальник следственного отдела прокуратуры Северо-Казахстанской области Лев Ионович Коган. Учил правильно оформлять документы. Они должны быть, говорил он, лаконичными, понятными, убедительными. Льва Ионовича сменил Александр Николаевич Фукс. Тот вообще меня опекал. Старался вложить в меня то, что сам знал. Рассказывал о всевозможных нестандартных ситуациях, о том, как себя вести в них, посвящал в такие тонкости, какие нигде не узнаешь. Очень многое дала работа со старшим следователем по особо важным делам при Генеральном прокуроре Союза ССР Сергеем Михайловичем Громовым. Должен сказать, что в то время в следственной части Прокуратуры Союза ССР работали такие асы следствия, как Каракозов, Чижук, Зверев, Любимов. У каждого из них было чему поучиться. Но Громов… Это глыба! Он был мне как отец. Считаю, что именно он сделал из меня «важняка».

Его отец - царский офицер, дядя - закончил академию Генерального штаба Его Императорского Величества, служил с Фрунзе… Участник Великой Отечественной войны, умный, образованный, воспитанный, с хорошим чувством юмора, Сергей Михайлович в своей работе соприкоснулся со многими историческими личностями - Микояном, Абакумовым, наркомами, министрами, партийными деятелями… Часто вспоминал очную ставку между арестованным бывшим министром госбезопасности Абакумовым и заместителем министра госбезопасности Рюминым. Напомню: Рюмин был инициатором так называемого дела врачей. Абакумов тогда сказал ему: «Тебя, гнида, через некоторое время арестуют точно так же, как меня, и расстреляют». Всё так и произошло.

В служебные командировки мы с Громовым старались ездить поездом. Под стук колёс, под рюмочку чая он рассказывал много интересного. Каждая история, рассказанная им, - бесценный урок. Уникальный был человек! В 1991 году Сергея Михайловича, единственного из следователей, представили к званию Героя Социалистического Труда. Но пока представление ходило по инстанциям, Союз распался… Уже потом, в 1990-х, когда Сергей Михайлович оказался не у дел, сказал, что я был одним из лучших его учеников. Я и сейчас горжусь этим.

- Напомните какое-нибудь громкое дело, которое вёл Громов.

Таких дел у него было много. Часть из них до сих пор под грифом секретности. Из наиболее известных - дело о хищениях в системе магазинов «Океан», так называемое рыбное дело. Дело Лобжанидзе, приближенного Горбачёва в период его работы на Ставрополье…

- Вы сказали, что Громов сделал из вас «важняка». А кто такой «важняк», с вашей точки зрения?

Это - профессионал высочайшего класса. Это - штучный товар. Ведь раскрытие преступления - сложный творческий процесс. Истина, которую должен установить следователь, зачастую неочевидна. Да и преступники идут на различные ухищрения: маскируют преступление, устраивают инсценировки, скрывают следы, запугивают либо устраняют наиболее важных свидетелей, создают ложные алиби, предпринимают все возможные меры, чтобы направить следствие по ложному пути или, по крайней мере, затруднить расследование. В поисках истины следователь проделывает сложный, порой очень извилистый путь. Приходится проходить сквозь вереницу человеческих характеров и страстей, проникать в психологию весьма сложных натур… Получив новое дело, иногда сталкиваешься с областью жизни, которую прежде не знал. Садишься за литературу, консультируешься у специалистов, изучаешь сотни документов, а всё для того, чтобы вникнуть в суть проблемы. Это адская работа! Ей приносишь в жертву свободное время, семью, друзей, зачастую и здоровье. У меня был случай, когда пришлось сорваться со своего юбилея, оставив приглашённых гостей: оперативники сообщили, что вышли на подозреваемого, которого необходимо срочно задержать.

Бывало и так: позади месяцы кропотливого труда, сотни допросов, проверены десятки версий, а успеха нет. В такой ситуации очень сложно не опустить руки. В способности преодолеть себя и проявляется настоящий следователь. Нужно уметь держать удар, отстаивать свою точку зрения, доказывать свою правоту. Всё, что я перечислил, не приобретается ни за год, ни за два. Профессиональные навыки, опыт, мудрость, интуиция, понимание психологии людей - всё это «важняк».

Сейчас на слуху дело об ангарском маньяке Михаиле Попкове, который, по утверждению СМИ, превзошёл известного Чикатило. На его счёту несколько десятков убийств. Преступника приговорили к пожизненному заключению, но всплывают новые факты совершенных им преступлений. Следствие продолжается. Вы были первым руководителем следственной бригады Генеральной прокуратуры России, которая начинала это дело.

Убийства начались в Ангарске и в прилегающих к нему трёх районах Иркутской области в средине 90-х прошлого века. Прокуратурой Иркутской области были дважды предпринимались попытки

создать следственные группы для расследования этих преступлений, но к фактической работе они так и не приступили. А между тем количество убийств росло. Тогда на Большой Дмитровке приняли решение: расследованием должна заняться бригада Генеральной прокуратуры. Руководителем назначили меня. В июле 2002-го я сформировал бригаду. Из многих разрозненных уголовных дел, возбуждённых по каждому известному убийству, отобрал примерно тридцать, где имелись хоть какие-то сведения, позволяющие выйти на след лица или лиц, совершавших преступления, объединил их в одно производство. Изучая дела, поразился чудовищному непрофессионализму и разгильдяйству тех, кто ими занимался. Более трети изъятых вещественных доказательств было утрачено, а те, которые приобщили к делам, - как следует не изучены. В некоторых делах обнаружил всего лишь постановление о возбуждении уголовного дела, протокол поверхностного осмотра места происшествия, акт судебно-медицинского исследования трупа и два-три протокола допроса.

В качестве базового взял уголовное дело об убийстве двух женщин в 2000-м году, которое было более-менее нормально расследовано. К счастью, кое-где сохранился биологический материал, взятый у потерпевших, это дало возможность установить группу спермы убийцы. Провели ряд эксгумаций трупов для дополнительного судебно-медицинского исследования, получения данных об орудиях убийств, их идентификационных признаков, механизма причинения смертельных повреждений… К проведению экспертиз удалось привлечь специалистов высшего класса. В результате сделали две важные вещи: пришли к выводу, что вероятнее всего преступления совершает одно и то же лицо (был установлен его генотип по трём убийствам) и составили его психологический портрет. На основе анализа собранных сведений получалось, что убийца, вероятнее всего, хороший семьянин, его внешность и поведение вызывает у потерпевших доверие, он имеет возможность менять машины, логично объяснить ночные отлучки из дома. Предполагалось, что имеет отношение к правоохранительным органам - беспрепятственно и без вызова подозрений проезжает милицейские посты, выставленные на выездах из Ангарска. Скорее всего, считает себя «санитаром», очищающим общество от скверны. Когда убийцу изобличили, оказалось, что его психологический портрет был составлен весьма точно.

Следствие велось в очень сложных условиях. На фоне того, что мы делали, становились очевидными просчёты местной милиции и прокуратуры. Это не могло не вызывать раздражение. Если говорить прямо, то нам не то что не помогали - зачастую откровенно противодействовали! Тем не менее расследование продолжалось.

- Не слишком ли медленно?

Попробуйте найти иголку в стоге сена. Поиск преступника - то же самое. Из тысяч людей нужно вычислить одного. Это не просто сложно. Это очень сложно. Ну, а кроме того, работать приходилось далеко не в идеальных условиях. О том, что многочисленные дела расследовались из рук вон плохо и, несмотря на всю очевидность, не были объединены в одно, мы уже говорили. Плюс откровенный саботаж местных правоохранителей. Прибавьте сюда историю с одним из руководителей следственной группы (это случилось уже после меня): став любовником жены маньяка, он методично разрушал дело. Совсем не просто было искать маньяка ещё и потому, что он оказался сотрудником милиции.

- Как долго лично вы расследовали это дело?

Четыре года. В октябре 2006-го меня назначили заместителем начальника Управления по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры России. Из Москвы я продолжал руководить расследованием этого дела вплоть до выхода на пенсию в 2009 году. Но даже на пенсии был в курсе расследования дела. Члены группы звонили мне, советовались. Хотел бы заметить: в расследовании преступления принимало участие много толковых ребят. В итоге они обложили ловкого и самоуверенного убийцу.

- Какое дело для вас было самым сложным?

Их было несколько: это и дело о взяточничестве первого секретаря Кулябского обкома Компартии Таджикистана Хасанова и его окружения, дело ГКЧП, дело серийного убийцы Головкина… Но, пожалуй, самое необычное - дело о банде новокузнецких киллеров. По основному делу к уголовной ответственности было привлечено 32 человека. В общей сложности они совершили свыше сотни тяжких преступлений, одних только убийств - свыше сорока. Но было ещё много дел, выделенных из основного, по каждому из которых проходило от трёх до пяти человек. То были «лихие» 1990-е, как сейчас говорят.

Костарев (крайний справа) со следственной бригадой, расследовавшей дело ангарского маньяка

ИЗ ДОСЬЕ: «ДЕЛО НОВОКУЗНЕЦКИХ КИЛЛЕРОВ»

В 1990-1991 годах в Новокузнецке Кемеровской области из числа спортсменов, занимавшихся в залах детской юношеской спортивной школы, сложилось несколько организованных преступных группировок. «Ленинск-кузнецкую» возглавил мастер спорта СССР по вольной борьбе, 26-летний Владимир Лабоцкий. Он и объединил все группировки в одну банду. Лабоцкий был умён, находчив, амбициозен, чрезвычайно жесток. В банду брал только после личного собеседования и тщательной проверки. Членам преступной группировки запрещалось употреблять спиртное и наркотики, поощрялось занятие спортом. В банде царила жесточайшая дисциплина, а убийство людей ставилось в ряд обычных производственных задач. Численность активных членов банды к 1995 году составляла свыше пятидесяти человек. Всего за несколько лет активной деятельности группировка залила кровью Новокузнецк и окрестности.

Первоначально Лабоцкий поддерживал связь с криминальными авторитетами Кузбасса, которые собрав значительные силы, обзаведясь коррумпированными связями в органах власти и управления, начали делить сферы влияния не только у себя дома, но и в Москве. Приглашенный в Москву для «черновой» работы, почувствовав собственную значимость, Лабоцкий поставил перед собой цель объединить все преступные группировки Кузбасса под своим началом и захватить сырьевой рынок региона. Для этого вёл переговоры с авторитетами преступного мира и коммерсантами различных уровней. Кто отказывался от сотрудничества, тех убивали.

Группировка была прекрасно вооружена: её арсенал состоял из пистолетов и автоматов различных систем, в том числе и зарубежных, имелись в достаточном количестве боеприпасы и взрывчатые вещества. Хорошо оснащена высококлассной прослушивающей, аудио- и видеозаписывающей аппаратурой - всё это использовали при подготовке убийств. Истреблялись, как правило, криминальные авторитеты. В местных СМИ высказывалась версия, что банду Лабоцкого создали спецслужбы именно с этой целью. Со временем банда якобы вышла из-под контроля и решала собственные коммерческие задачи. Лабоцкий и ещё несколько главарей были убиты в Москве. Устранил бывших «коллег» один из заместителей Лабоцкого - Барыбин по кличке Шкраб.

По почерку банда Лабоцкого очень напоминает банду братьев Ларионовых, действовавших в то же время во Владивостоке. Она была так же хорошо вооружена и оснащена современной прослушивающей техникой, состояла из бывших бойцов ВДВ. Ликвидировала, как правило, криминальных авторитетов.

Они почти идентичны. Но размах новокузнецких был пошире. И в той и в другой бандах практически не было уголовников - только ребята из приличных семей, бывшие отличники боевой и политической подготовки, спортсмены. В обеих бандах вёлся архив, в котором накапливались сведения о противоборствующих группировках, их руководителях и активных членах, связях, объектах «крышевания», источниках финансирования, коррупционных связях и прочий материал, представляющий для них особый интерес. Операции по уничтожению проводились очень профессионально: вначале изучались маршруты передвижения «объекта», привычки, круг общения, велось видеонаблюдение, фотосъёмка… В обеих бандах произошёл раскол, свои устраняли своих. И там и там были убиты лидеры - Сергей Ларионов и Владимир Лабоцкий. После того как члены банды отбыли срок и вышли на свободу, многих из них уничтожили.

- Кто?

Не знаю. Расследованием этих убийств я не занимался.

Послеотсидочной «зачисткой» банда Лабоцкого скорее больше похожа на «смоленскую банду» Алексея Конарева, бывшего сотрудника милиции. Тогдашний министр внутренних дел как будто делал всё возможное, чтобы банда не была осуждена. Но как только члены группировки вышли на свободу, их планомерно начали уничтожать. В бронированном автомобиле взорвали и их лидера. К слову сказать, на месте преступления при Конареве обнаружили удостоверение действующего майора ГРУ. А банду братьев Ларионовых, как выяснилось, тоже создавали и инструктировали офицеры ГРУ. Не тянутся ли в это ведомство следы и от группировки Лабоцкого?

Такие факты мне не известны. Но свидетели утверждали, что сотрудникам милиции они предъявляли какие-то удостоверения. Какие - нам установить не удалось. И ещё? Во время одного из обысков мы обнаружили суперсекретный взрывной механизм промышленного производства, используемый диверсантами.

- В чём была сложность работы с «новокузнецким делом»?

Банда очень хорошо конспирировалась. Я бы сказал, профессионально. Она была разбита на группы по 4-5 человек, в которой люди не знали друг друга, их знал только руководитель подразделения. При аресте одной группы, неразоблачёнными оставались все остальные. Дисциплина в банде поддерживалась даже не жёсткая - жестокая. Бойцы боялись Лабоцкого и его заместителя Барыбина невероятно. Достаточно было допустить даже незначительную провинность, чтобы человек мог лишиться жизни. И убивали очень профессионально. Иногда даже артистично. Однажды, чтобы поближе подобраться к «объекту» и выстрелить наверняка, киллер переоделся в нищего. В другом случае - принял облик проститутки, в третьем - убийцы замаскировались под супружескую пару с детской коляской. С такой организованной структурой справиться было непросто.

- И всё же вы нашли какие-то отмычки.

Я искал и находил подходы к членам банды. Большинство из них понимали, в какой переплёт попали. И хотели бы вырваться, да не могли. У меня, например, установился хороший контакт с одним из ближайших соратников Лабоцкого. Нормальный парень, спортсмен, но попал не в те руки. Мне удалось переубедить его, привлечь на свою сторону. Он во многом помог. Но вскоре после того, как вышел на свободу, его расстреляли. Очень жаль…

- Что собой представляла следственная бригада, работавшая по «новокузнецкому делу»?

В неё входили следователи прокуратур разных регионов страны. Я их сам отбирал. Старался, чтобы костяк сформировался опытный, сильный. Брал и «необстрелянных» ребят. Следственная бригада - очень хорошая школа для новичков. Рядом с тёртыми следователями они быстро профессионально растут.

- Как же вы отбирали следователей из других регионов? Откуда знали об их качествах?

Когда много знакомых в этой среде, то не сложно получить нужную информацию. За долгие годы работы на следствии приходилось со многими коллегами сотрудничать или хотя бы общаться. С их помощью и производишь своеобразный мониторинг прокурорской среды. В новокузнецкой бригаде у меня работали две молодые местные сотрудницы. Практически девчонки. Но как работали! Умные, мобильные, организованные и чрезвычайно ответственные. Их не нужно было контролировать.

- А вообще, что это за должность такая - руководитель следственной бригады?

Непростая должность. Прежде всего, руководитель должен сформировать бригаду. От того, насколько профессиональными в ней окажутся люди, зависит - будет раскрыто преступление или нет. Во-вторых, руководитель обязан обеспечить сотрудников жильём и питанием. Ведь бригады работают месяцами, а то и годами, в отрыве от семей. Руководитель должен обеспечить бригаду транспортом. Его забота - найти общий язык с местным руководством, с коллегами, с теми, кто обеспечивает оперативное сопровождение следствия, - сотрудниками милиции и ФСБ. Ну и, разумеется, руководитель должен руководить расследованием: анализировать поступающую информацию, составлять планы работы, проводить допросы… Самые ответственные следственные мероприятия я всегда проводил лично.

Наиболее сложным с точки зрения организатора следственного процесса было расследование дела о беспорядках в Узгене. Киргизия, 1990-й год. Тысячи пострадавших, свыше 300 убитых. Жара, угроза возникновения эпидемии. Нужны холодильники для хранения трупов, эпидемиологи… Нужно организовать эксгумацию уже похороненных… Бригаду собрали со всего Союза - свыше 200 человек. Я уж не говорю о приданных силах: оперативных работниках,

экспертах, других специалистах. Не так просто такое количество расселить, обеспечить питанием в полусгоревшем городе… Было тяжело. Мне тогда здорово помогал заместитель Генерального прокурора СССР Владимир Иванович Кравцев. На своём уровне он решал очень многие вопросы. Руководитель следственной бригады - это завхоз, дипломат, кадровик, финансист. И, разумеется, следователь.

- Какое главное правило вы вывели для себя на основании вашего опыта?

В деле не бывает мелочей. Никогда нельзя откладывать действие, в необходимости проведения которого убеждён. Ситуация в любой момент может измениться настолько, что уже не сможешь ни изъять нужный документ, ни произвести обыск, ни задержать человека. Был у меня случай. В Абхазии во время застолья убили двух сотрудников внутренних войск, в составе подразделения прочёсывавших местность. Я прилетел и сразу же направился на место происшествия. На улице - ливень. Промок до нитки. Но всё обшарил. Нашёл две пули. На следующий день решил ещё раз осмотреть место. Но оно изменилось до неузнаваемости! В память об умерших здесь всё заставили фруктами, вином… Абхазцы поминали совсем незнакомых людей. Мне поднесли вино. Можно ли в такой обстановке отказаться, сославшись на то, что на работе пить не положено? Не выпьешь - не почтишь память ушедших. После этого с тобой никто не станет разговаривать. Я составил схему: кто где сидел, кто с кем выходил, как и куда передвигался. По аналогии с известным детективом мы потом в шутку называли это дело «чисто английским убийством». Это было одно из вроде бы не очень сложных, но хлопотных дел. Благодаря установившемуся контакту с людьми, в конце концов вычислил убийцу. Им оказался местный житель, участник застолья.

- Без какого качества следователь не может состояться?

Следователь, как охотничья собака, должен обладать верхним чутьём. Ещё нет достаточно информации, чтобы сделать какие-то выводы, есть только отрывочные, не связанные между собой логической нитью сведения, но ты уже чуешь, в каком направлении нужно искать преступника. В тебе появляется азарт, ты готов работать без отдыха, забывая о еде, лишь бы не потерять этот едва наметившийся след. Однако это, на мой взгляд, очень важное качество, выработанное многолетним опытом, ничего не будет значить без другого, более важного. Мне было 14 лет, когда умерла моя мама. Меня воспитывала бабушка. Она говорила: чем бы ты в жизни ни занимался - будь человеком. Простая, но вечная истина. Без этого даже высокий профессионализм может принести людям только слёзы. Потому что может быть использован не для поиска истины, а для навета.

- В вашей практике были случаи, когда вы о чём-то жалели?

Было одно дело… Я работал в Петропавловске прокурором-криминалистом. Убили и изнасиловали молодую девушку. Тело обнаружили не сразу, стояло лето, и оно быстро разложилось. Я нашёл водителя, которого подозревал в преступлении. Проводил экспертизы. Но вскоре меня вызвали в Москву. Я уехал, а дело передал другому следователю. Жалею, что не завершил его.

В конце своей карьеры вы работали заместителем начальника Управления по расследованию особо важных дел. И вдруг подали в отставку. Почему?

Я разругался со своим руководителем - начальником управления Маркеловым. Руководителем, мягко говоря, не самых лучших человеческих качеств. Из Следственного комитета его в конце концов убрали. Но причина моего ухода глубже. В 1994-м, с приходом в Генеральную прокуратуру Ильюшенко, атмосфера в ведомстве стала меняться к худшему. Ушли такие профессионалы, как заместитель генерального прокурора Кравцев, появились люди, далёкие от следствия. Иной климат воцарился и в Следственном управлении. Здесь всё больше утверждался бюрократический дух. Кто такой был следователь Прокуратуры Союза ССР? Это был профессионал высочайшего класса! На него равнялись, у него учились. Это была крупная фигура, принимавшая серьёзные решения. «Важняк» никогда не сидел в приёмной генерального прокурора и его замов - его принимали немедленно. Ведь если он пришёл к генпрокурору или его заместителю, значит, дело не терпит отлагательства. Теперь всё изменилось: «важняки» стали часами терять время в приёмных. Чтобы получить санкцию руководства, предварительно нужно было собрать пять-шесть, а то и больше подписей начальников и клерков рангом пониже. Вместе с бюрократической метелью пришли и заказные расследования. Разбух центральный аппарат. Первую скрипку стали играть хозяйственники. Новый генеральный прокурор Юрий Скуратов попытался ситуацию изменить. Но вы знаете, чем всё закончилось. Бюрократия вернулась в коридоры прокуратуры. Часть хороших «важняков» вынуждена была уйти. Поговорите с ними - узнаете многого интересного. Я старался найти упоение в командировках, там мало кто вмешивается в твои дела… Но дошло до того, что не хотелось идти на работу. Ругаться надоело. В конце концов, в марте 2009-го ушёл на пенсию. В такой компании мне не место. Эти люди мне чужды по духу. Но нормальные ребята там всё же ещё остались. Некоторые продолжают работать в Следственном комитете России. Я поддерживаю с ними отношения и, если возникает необходимость, помогаю.

Беседу вёл Игорь Корольков

Фото из архива В.Е. Костарева